Беспощадные святые

Желание лечь и заключить ее в свои объятия почти переполняет меня, но я не двигаюсь, не желая ее будить. Потому что тогда она снова отстранится, а мне просто нужно, чтобы это продлилось еще немного.

Алексей приходит проведать Хейли и пару секунд наблюдает за нами, прежде чем снова уйти.

Мои глаза ласкают каждый дюйм лица Хейли, мои пальцы наслаждаются ощущением ее шелковистых волос. Она поднимает руку и обхватывает ею мою ногу, прижимаясь ко мне.

Не противься нам. Мы принадлежим друг другу.

Я вздыхаю, не совсем уверенный, выиграю ли я этот бой. Я уже знаю, каким будет следующий вопрос Хейли, и боюсь отвечать на него.

Почему бы мне не перестать быть ассасином?

Мне придется объяснить ей, что день, когда я выйду на пенсию, – это день моей смерти. Если ты не будешь продолжать это делать, то станешь легкой мишенью. У меня слишком много врагов, чтобы покидать криминальную подноготную. Я слишком глубоко увяз.

Кроме того, она навсегда будет связана со мной. Даже если она уйдет от меня, я никогда не перестану наблюдать за ней. Не только потому, что я не могу ее отпустить, но и потому, что мне нужно обеспечить ее безопасность.

Она уже в моем мире, ее свет изо всех сил пытается засиять, когда вокруг нее сгущается тьма.

Мне чертовски жаль, что ты встретила меня, но я бы этого не изменил. Нет, если это означает, что я никогда не увижу твоей улыбки и не услышу твоего смеха. Мне жаль, что я такой эгоистичный ублюдок.

______________________________________

ХЕЙЛИ

Просыпаясь ранним утром, первое, что я осознаю, – это то, что я за что-то держусь, и это не подушка.

Я медленно отстраняюсь и, подняв взгляд, обнаруживаю, что Карсон смотрит на меня сверху вниз. Я прижималась к его бедру.

Даже во сне меня все еще тянет к нему.

Мой взгляд скользит по его лицу, и я замечаю, каким усталым он выглядит.

— Ты что, просидел здесь всю ночь?

— Ты была беспокойна.

С тех пор как я перестала принимать обезболивающие, начались кошмары. Это разрозненные воспоминания о той ночи.

Он сидел со мной.

На мгновение мое сердце оттаивает, но потом я заставляю себя вспомнить, кто он такой.

Его пальцы перебирают мои волосы, и мое тело наслаждается этим прикосновением, в то время как разум восстает против него.

Это превращается в постоянную войну.

Карсон встает.

— Я просто приму душ, а потом приготовлю тебе что-нибудь поесть.

Я медленно принимаю сидячее положение, моя грудь протестует и просит дать мне обезболивающее.

— Ты примешь что-нибудь от боли после того, как поешь? – спрашивает он.

Я качаю головой, не желая от него никаких наркотиков.

Карсон кладет руку мне под подбородок, приподнимая мое лицо, пока наши глаза не встречаются, затем он говорит:

— Я никогда не пользовался и никогда не буду пользоваться тобой. Тебе нужно обезболивающее.

Я смотрю ему в глаза, и мне больно видеть только мужчину, которого я люблю.

Смогу ли я когда-нибудь связать своего отшельника с ассасином?

— Ничего крепкого, – сдаюсь я, потому что у меня адски болит в груди. – Я не хочу ничего, что затуманит мой рассудок.

Карсон кивает, уголок его рта приподнимается.

Это зрелище наполняет мое сердце эмоциями, и у меня вырывается вопрос:

— Я не могу… как ты можешь быть таким заботливым человеком по отношению ко мне, а потом идти туда и убивать людей?

Карсон снова садится, его глаза ласкают мое лицо.

— Это тот, кто я есть, Хейли. – Он делает глубокий вдох и медленно выдыхает. – Когда я работаю по контракту, я не вижу конкретно человека. Я сосредотачиваюсь на том, что они сделали, и почему кто-то хочет их смерти.

Я опускаю глаза на его руки. Они любили меня. Они доставили мне удовольствие.

Потом я вспоминаю, как быстро Карсон убил тех людей. Уверенность и ловкость, с которыми он двигался.

— Это всегда похоже на то, что я видела? Сражение?

— Нет. – Я снова поднимаю на него взгляд. – Я предпочитаю стрелять с дальнего расстояния. Это милосердно, когда они не видят, что это надвигается.

Милосердно? Только беспощадный убийца мог так думать.

— Ты... – Я с трудом сдерживаю эмоции, ненавидя этот вопрос, но все же спрашиваю. – Ты кого-нибудь убил с тех пор, как мы встретились?

Он кивает, и это пронзает меня насквозь. Мое лицо искажается, и я зажмуриваюсь. Я не знаю, почему это так сильно бьет по мне. Потом я вспоминаю Цюрих, и мои глаза распахиваются.

— Что произошло в Цюрихе?

— Я убил Джозефа Рудая. Тебя там не должно было быть.

— Кровь на твоей руке. – Я с трудом сглатываю. – Она была его?

Карсон снова кивает, и я отворачиваюсь от него, не в силах смотреть на него.

— Если бы только я знала, я бы не цеплялась ни за что между нами. Я бы немедленно покинула Сент-Люк. – Мои слова полны вины, которую я возлагаю прямо к его ногам.