Беспощадный дикарь (СИ)

Лед застывает в моих венах, и закрываю глаза, чтобы не видеть его выражения. Это ранит мое сердце слишком сильно. Вот почему он ненавидел меня. Вот как была разрушена наша дружба.

Фокс все эти годы жил не только с горем от потери родителей из-за трагедии. Все гораздо хуже, чем я когда-либо могла себе представить.

— Убиты. Это слово на вкус как пепел на языке, но я заставляю себя произнести его.

Мои глаза медленно открываются, и я смотрю на его непреклонную линию челюсти, пока мои мысли переключаются. Полицейский отчет. Расследование было признано несчастным случаем, отчет коронера отсутствует. Знала, что это подозрительно, что в нем не хватает информации и что на нем стоит подпись отца. Странное поведение Фокса и то, как он таскался по городу, подкупая людей, теперь имеет смысл. Я наконец-то поняла, что он задумал.

— Ты пытаешься доказать это.

Ему требуется много времени, чтобы ответить. Он изучает меня, не ослабляя своей карающей хватки.

— Да.

— Как? Тебе девятнадцать.

— Это тебя не касается. Я должен это и не позволю людям, которые сделали это с моей семьей, остаться безнаказанными. Они не смогут наслаждаться властью, которую получили, убив мою семью. — Его противоречивый тон разбивает мне сердце, когда он прерывается, тяжело сглатывая. Горе грозит утянуть меня под воду. — Ты помогла им, нарушив обещание. Никто бы не узнал, что они скрывали.

— Это неправда. Я сказал тебе, что мои родители уже знали! — Мне приходится поверить, что это неправда, отвергая мысль о том, что я ненароком помогла причинить им боль.

Фокс ворчит, наваливаясь на меня, наконец, освобождая руки, чтобы сомкнуть пальцы на моем горле, когда он впивается в лицо.

— Как ты думаешь, почему твою маму ни с того ни с сего повысили до генерального директора? Проверь чертовы даты. Это уровень, на котором работают люди, стоящие за этим. — Его рука сжимается, и я с трудом делаю следующий вдох. — Вот к чему привело твое нарушенное обещание.

Мое сердце сжимается под тяжестью вины. — Мне было восемь! Мы были просто детьми!

— Скажи это моим мертвым родителям!

Фокс ударяет ладонью по кирпичу над моей головой и отступает назад с разочарованным звуком и поднимаю руку, чтобы потереть шею. Горло жжет, как будто я проглотила тысячи ножей, но не от его грубого обращения.

— Так ты ненавидишь меня, потому что думаешь, что я помогла людям, которые это сделали?

Вопрос причиняет боль, потому что часть меня действительно задается вопросом, не вспоминаю ли я события того дня неправильно, и не приложила ли случайно руку ко всему этому, но я выдавливаю его из себя. В ответ Фокс издает низкий гул.

— Ты серьезно считаешь, что я могу причинить тебе такую глубокую боль, когда всегда лю… — Зажимаю рот, когда он снова прижимает меня к стене своим телом. Мы оба тяжело дышим. Я облизываю губы и наклоняю подбородок вверх. Его ищущий взгляд отслеживает это движение. — Я бы никогда не причинила тебе такой боли.

— Тогда почему ты нарушила свое обещание?

В голосе Фокса звучит страдание, и это вонзает нож в мой живот, и я содрогаюсь от того, что все в нем кажется разорванным в клочья. Он нес груз этой боли на своих плечах в течение десяти лет, и это убивает его.

Мне хочется взять на себя весь его гнев, горе и боль. Я вынесу всю тяжесть этого за него. Просто хочу забрать все это, чтобы он не казался таким ужасно испорченным миром.

Я протягиваю руку вверх и касаюсь лица. Его щека становится твердой, мускулы подрагивают под моей ладонью, но он не отстраняется и я ухватываюсь за вспышку надежды, которую он мне дает.

— Мне так жаль, я не хотела. Решимость наполняет меня, придавая сил и жду, пока он не встретит мой взгляд в тусклых тенях. — Мое сердце знает твое, Фокс Майкл Уайлдер. И всегда знало. Я никогда не забывала. — Понижаю голос. — А твое забыло меня?

— Нет. Никогда. — Это вырывается с прерывистым рычанием.

— Тогда ты должен знать, что я не предам твое доверие, чтобы причинить боль специально. Я не твой враг. Прости меня, Фокс.

Как только слова покидают меня, я обвиваю руками его шею и обнимаю. Он остается неподвижным в течение долгих секунд, и я крепко закрываю глаза, обнимая его еще крепче.

Медленно, его мускулистые руки обхватывают, пока он не сжимает меня в своих объятиях. Он зарывается руками в мое платье и обнимает.

Как будто он больше не привык к прикосновениям, как будто он не обнимался по-настоящему десять лет, когда я в последний раз обнимала его за то, что он прикрывал мне спину или смешил. Мое сердце сжимается, когда едва заметная дрожь сотрясает его широкую фигуру.

Из него вырывается тихий грубый звук, а затем он отстраняется, оставляя между нами расстояние. Он потирает рукой челюсть, а я прислоняюсь спиной к кирпичной стене, чтобы колени не подкосились. Я чувствую сдвиг, энергия очищается от того, что раньше висело в воздухе между нами, как яд.

Но когда он заговорил, низко и хрипло, мое сердце окончательно раскололось.