Беспощадный дикарь (СИ)

На мгновение я задумалась, не участвует ли мэр в их интригах. Старый мэр был в какой-то степени, поскольку они заставили его пропустить повышение отца с помощью взятки.

Это возможность, которую я не могу упустить, достаю свой телефон и отправляю быстрое сообщение Тее, сообщая, что опаздываю. Она не будет возражать, и это может быть важно, чтобы помочь нам разобраться в происходящем.

Сохраняя непринужденность движений, я проношу свой телефон через стойку и фотографирую их троих, пока разговаривают. Они слишком далеко, чтобы хорошо слышать. Мама выглядит напряженной, а парень с мэром хмурится. Я не узнаю его, и это только усиливает мои подозрения.

Они поворачиваются и направляются в мою сторону. Черт. Я перемещаюсь по распродажным стеллажам бутика и притворяюсь, что поглощена винтажным красным замшевым номером, который, на самом деле, я бы с удовольствием приобрела.

— Мэйзи. — Ни вопроса, ни намека на удивление, что она столкнулась со мной, ни следа беспокойства или раскаяния за то, что сказала мне в ночь моего отъезда.

Я встречаю холодный взгляд моей матери. — Мама. — Мое внимание переключается через ее плечо на мэра. — Мэр Тейлор.

Третий мужчина стоит рядом с мэром. У него подстриженные волосы, и он выглядит грубо, даже в дешевом костюме, натянутом до предела на его бочкообразную грудь. Его стальной взгляд окидывает меня, заставляя мурашки по коже. Наверное, это новый телохранитель.

— Рад тебя видеть, Мэйзи, — говорит мэр. — Надеюсь, ты чувствуешь себя лучше. Твоя мама упоминала, что ты подхватила неприятную желудочную инфекцию, когда я видел тебя в последний раз в стейкхаусе.

— Точно, — говорю я, бросая обвиняющий взгляд на маму. Любая ложь, которую она может придумать, чтобы не выглядеть плохо, — честная игра. — У меня заболел живот.

Частично правда, поскольку мои родители пытались навязать захудалого Сэма Блейка как еще один способ контролировать мою жизнь. Теперь я знаю все их грязные скелеты, которые они прятали от нас с Холденом.

Незаметно, но уголки ее рта поджимаются в знак неодобрения. Она старательно делает вид, что все в порядке, но каждый легкий жест говорит, что я буду сожалеть, если устрою сцену. Годы выученного поведения поднимаются во мне, призывая к ее воле, потому что это не может быть выучено за одну ночь, и я стискиваю зубы.

Ты знаешь? Мне хочется кричать. Ты знаешь, что психи, которые тебе платят, стреляли в меня и Фокса?

— Ты должна быть дома, — говорит мама с хорошо отработанной непринужденностью. Она профессионал в двусмысленных фразах, чтобы донести свой смысл, не вызывая тревоги у тех, кто не знает, какая она на самом деле. — Тебе еще рано выходить на улицу после того, как ты серьезно заболела.

Перевод: прекрати дурачиться и делай, что я говорю.

Сжав губы в тонкую линию и вытягиваю руки вверх в знак неповиновения. — Сейчас я чувствую себя намного лучше.

— Все равно, я бы предпочла, чтобы ты отправилась домой, дорогая.

Телохранитель мэра жутко застыл на мне и одаривает желтозубой ухмылкой, когда я ловлю на том, что он смотрит на меня в третий раз, вместо того чтобы следить за потенциальной угрозой, как и положено телохранителю.

Я передергиваю плечами. — Не думаю, что буду.

Мамины глаза вспыхивают раздражением. — Что ж. Если ты настаиваешь на том, чтобы быть трудным.

Трудно или я просто думаю про себя? Не то чтобы это волновало, ее мир состоит только из того, что она хочет контролировать.

— Жаклин, — говорит мэр. — Мы должны…

— Сейчас. Мы успеем вовремя к… — Она делает паузу, и ее гладкий локон качается, когда поворачивается ко мне. Телохранитель беспокойно переминается с ноги на ногу, и она вздыхает. — Инвесторы. Я просто хочу убедиться, что моя дочь добралась до дома.

Мама хватает меня за запястье, крепко впиваясь ногтями и я задыхаюсь, потрясенная тем, что она сделала это на глазах у публики. В ее взгляде нет ни капли сочувствия или сострадания. Если она не знает, что в меня стреляли, сомневаюсь, что ее это тронет.

Правда об этом — удар в самое нутро. После того как я увидела доказательства ее грязных деловых отношений, я едва могу смотреть на нее. У нас не было хороших или даже нормальных отношений в течение многих лет, но мне больно знать, что она мало заботится о моем благополучии.

Грохот за углом привлекает внимание, мотоцикл Фокса сворачивает на дорогу, и меня охватывает облегчение. Должно быть, он остался неподалеку. В своей кожаной куртке, со взъерошенными темными волосами и свежими порезами после нашей стычки с преступниками, с которыми работают мои родители, он выглядит в полной мере опасным плохим парнем, о котором шепчутся по всему городу. Мама и остальные застывают при виде его.

Странно, но она обменивается взглядом с телохранителем, как будто это он контролирует ситуацию, а не она или мэр.

— Пока, мам.