Беспощадный Лёд

Майк пытается внимательно слушать радиорепортаж об игре команды, но постоянно отвлекается на мысли, рассказал ли уже Лиам. Вероятно. На самом деле. Почти наверняка. Ведь после игры совсем нет времени, вокруг болтаются репортеры, да и команда покидает стадион в разное время. Они выигрывают — Лиам остался без очков, но в прошлой игре у него было целых два очка, так что, вероятно, никто не предъявит за это, но, возможно, он не смог попасть на доску, потому что был задумчив, или расстроен, или…

Едва в замке проворачивается ключ, Майк вскакивает с дивана, тут же представляя, не является ли раннее возвращение домой плохим знаком. После победы дома вся команда часто отправляются в бар, и Лиам иногда присоединяется к ним, иногда нет, так что не похоже, что это необычно для Лиама — рано приходить домой, но…

Майк снова садится, не хочет выглядеть так, будто ждал в нетерпении, потому что это не так. Не хочет выглядеть встревоженным, потому что это тоже не соответствует действительности.

Лиам выключает свет в коридоре — работа Майка по воспитанию в Лиаме ответственного поведения к энергосбережению, очевидно, начала давать результаты — и входит в гостиную, предположительно, чтобы сделать то же самое — выключить свет.

— Ты не спишь, — удивляется Лиам. Еще не так поздно, но Майк обычно в постели, когда Лиам возвращается домой, если не спит.

— Тебе кто-нибудь что-то сказал? — спрашивает Майк.

Лиам пожимает плечами.

— Нет, — отвечает он. — Я имею в виду, кроме того факта, что я ничего не рассказал о своем бойфренде, только что он у меня есть. Очевидно, я был «подозрительно скрытен».

Майк хочет знать, что происходит с хоккеистами и их отношением к частной жизни как к иностранной долбаной концепции.

— Подожди, ты все еще не спишь, потому что беспокоился обо мне? — спрашивает Лиам.

— Ложусь спать, — отвечает Майк.

— Это так мило, — говорит Лиам, следуя за ним вверх по лестнице, как раздражающая радостная тень. — Ты такой милый.

— Если ты тоже хочешь спать в кровати, тебе пора заткнуться, — ворчит Майк.

— Ты, вероятно, единственный живой человек, который заставил бы спать на диване за то, что тебя назвали милым.

Майк пожимает плечами. Если Лиам продолжит в том же духе, ему придется иметь дело с диваном, который убьет его спину только за одну ночь. Хотя… у них есть комната для гостей, так что нет, но угроза реальна.

— Я не знаю, почему ты волновался, — продолжает тему Лиам после того, как они разделись и легли в постель.

Майк стал бы отрицать, что он вообще волновался. «Волновался» — не то слово, может быть, просто был напряжен. За исключением того факта, что Лиам даже не может представить себе что-то подобное, вообразить, что у кого-то может возникнуть проблема с тем, что он гей в сверхмужской среде хоккея, это абсолютно непостижимо для Майка.

— Сейчас 2023 год, Майк, — говорит Лиам. — Игроки совершают каминг-ауты уже более десяти лет, и некоторые публично. Мне было тринадцать долбанных лет, когда Райли и Лапуэнт совершили каминг-аут.

А Майку было двадцать пять, столько же, сколько сейчас Лиаму. Господи, если Лиам хотел, чтобы Майк почувствовал себя старым, это сработало.

— Что ты пытаешься донести? — спрашивает Майк.

— Это все пережитки, — отвечает Лиам, широко раскрыв глаза и с серьезным выражением, как будто он действительно в это верит.

— На самом деле это не так.

— Никто не сказал мне ничего плохого, — говорит Лиам. — Ни слова.

— Хорошо, — соглашается Майк. Или ему придется… ну, разозлиться из-за этого. Больше он ничего не мог сделать.

— Так что тебе не нужно лупить людей по головам, ок?

Майк полагает, что мог бы действительно это сделать.

Майк знает, если никто ничего не сказал Лиаму в лицо, на самом деле ничего не значит. Это не значит, что не говорят хуйню за его спиной, не значит, что не думают хуйню, не значит, что некоторые будут уклоняться от объятий или чувствовать себя неловко в раздевалке, где раздеваются до нижнего белья. Это не значит, вопреки убеждению Лиама, что им все равно.

И все же Майк догадывается, что лучше промолчать. Лиам счастлив прямо сейчас, счастлив настолько, что очевидно, несмотря на то, как легко он подошел к делу, все равно волновался, что кто-то скажет хуйню и превратит муху в слона. И может быть, они так и поступят, может быть, это произойдет, но прямо сейчас Майк не видит вреда в том, чтобы позволить Лиаму быть счастливым в течение ночи.

***

В какой-то совершенно глупый момент Майк отчетливо понимает, что он застрял с Лиамом до конца своих дней. На всю оставшуюся жизнь.