Бесправная

Мысленно пожелав ему ослепнуть, тоже уже привычно выполнила указание. И хотя я не видела Глеба, но всей кожей чувствовала, как он разглядывает меня, по телу волнами разбегались мурашки, и я вцепилась в сиденье, дыша глубоко и размеренно. Смотреть — не трогать, это не так стрёмно, в конце концов.

— Та-ак, — протянул Глеб. — Дотронься до груди. Поиграй с сосками, Лилечка.

Моя ладонь мягко обхватила полушарие, погладила, и большой палец обвёл тёмно-розовую ареолу. Вершинка тут же собралась в тугой шарик, от прикосновения разлилось тепло, дошло до низа живота, и мышцы непроизвольно сжались.

— Ещё… Второй рукой тоже, — продолжил направлять мои действия Глеб.

Чёрт. Если бы на его месте был кто-то другой… К кому меня на самом деле влечёт без всякого принуждения. Хотя, почему нет? В моей голове Самойский не властен, а значит… Очень легко представить, что по ту сторону экрана не сволочной шантажист, озабоченный извращенец, а, например… Алексей Каменев. Щёки обожгло румянцем смущения, едва подумала о начальнике, а губы чуть не разъехались в улыбке. Никто ведь не узнает, что я о нём думала, мои фантазии останутся только со мной. И я расслабилась, откинулась на спинку и прислонилась к ней затылком, обхватив и вторую грудь. Да, пожалуй, директору я бы с большим удовольствием показала, как умею возбуждать себя… С губ сорвался прерывистый вздох, пока пальцы медленно гладили, нежно сжимали набухшие вершинки, добавляя чуть-чуть сладкой боли в уже разливавшееся по телу наслаждение.

— Оближи пальцы, — голос из скайпа доносился, как сквозь вату, и моё услужливое воображение слегка изменило его, придав низких, бархатистых ноток и подбросив картинку.

Как Каменев, такой же расслабленный и домашний, сидит перед экраном и смотрит на меня. Возможно, в одной его руке стакан с коньяком, вторая… Ну, допустим, на поясе штанов. На чувственных, полных губах играет лёгкая улыбка предвкушения. Стало нестерпимо жарко, низ живота скрутила знакомая судорога, а соски отозвались на ласку тянущей истомой. Я послушно облизнула пальцы и прикоснулась уже влажными подушечками к твёрдым горошинам, продолжая их нежить, а ноги сами раздвинулись шире, бёдра подались вперёд. Хотелось дотронуться до себя там, внизу, провести по увлажнившимся складкам, найти налившуюся огнём чувствительную точку… Изнутри как факел полыхнул, я едва не выгнулась от вспышки удовольствия. И это при одной только мысли о Каменеве!

— Ш-ш-ш, — едва слышный голос — не Глеба, нет! Его сейчас со мной не было, совсем. — Придвинься ближе, Лилечка, — хриплые нотки исказили почти до неузнаваемости, ещё глубже погрузив меня в собственные фантазии. — Руки вниз…

Да-а-а, я тоже этого хочу! Всё для тебя, Лёша… Пальцы коснулись мягкой плоти, раздвинули, ощущая, что там уже всё готово, и медленно скользнули по нежному местечку, безошибочно отыскав средоточие удовольствия. Из горла вырвался короткий, низкий стон, едва подушечка обвела пульсировавший жаром бугорок. Тело прострелила молния, перед крепко зажмуренными глазами засверкали искры, и я прогнулась, открываясь ещё сильнее. Фантазия услужливо подкинула картинку, как рука Каменева тоже не осталась без дела, высвободив из штанов уже готовое орудие. Меня скрутила очередная судорога удовольствия, пока пальцы игрались с откровенно мокрыми складочками, нежно перебирая, растирая выступившую влагу. Боже, как же хотелось сейчас, чтобы Лёша был рядом! Чтобы присоединился, а потом…

— Возьми вибратор, — следующее повеление с некоторым трудом пробилось через туман, окутавший сознание.

Рука послушно потянулась за игрушкой, я всего лишь на мгновение приоткрыла глаза, не прекращая поглаживать себя между ног. Горячая истома проникла в каждую клеточку, наполнила кровь огнём, и я тяжело дышала, дрожа от возбуждения. Мышцы внутри ритмично сжимались в такт прикосновениям, требуя заполнить голодную пустоту, и вибратор в самом деле оказался как нельзя кстати.

— Медленно… Не торопи-ись… — тихие, как шелест ветра, слова, и я послушно поднесла гладкую головку к уже давно готовому местечку.

Тихо всхлипнула от избытка ощущений, когда прижала предмет к нежной плоти, тело выгнулось от разряда удовольствия. Дрожа от предвкушения и растягивая сладкую пытку, так же медленно ввела игрушку внутрь, но неглубоко, и тут же потянула обратно. И снова вперёд, уже дальше… Назад… О-о-ох. Перед глазами засверкали звёзды, реальность растворилась, и голос из компьютера я уже не слышала. Дразнила себя вибратором, и мои нервы тихонечко подрагивали в такт, натягиваясь сильнее, оргазм подступал всё ближе, и мои судорожные вздохи перемежались негромкими стонами. Мне было безумно хорошо, особенно представляя, что за моим наслаждением наблюдает Каменев… Ровно до того момента, как настойчивый голос Глеба не пробился сквозь туман эйфории.

— …Теперь ниже, Лилечка.

Я очнулась, с трудом разлепила глаза, моя рука замерла, наполовину вытащив вибратор.

— Ч-что?.. — хрипнула, подумав, что плохо расслышала.

— Сделай это со своей попкой, Лиля, — повторил Самойский таким же охрипшим голосом.