Беспредел

— Мой человек, он тоже русский, имеет поддержку вашей безопасности. Мы сейчас вместе, я не хочу один хватать слишком много. Сегодня можно было забрать этих дипломатов, я бы получил за них деньги, тебе половина.

Сыч все знал, и то, что в МУРе была объявлена тревога и что ее отменили, но чутье ему подсказывало, лезть в дело не стоит, опасно.

— Если все так просто, зачем тебе я и мои люди? — наивно спросил Иван Тещин.

— Я на твоей земле, должен уважать хозяев, — лицемерно ответил Илес Татаев.

Он тоже все знал, но опасался, что его обманут и люди попадут в засаду. А сейчас он особо насторожился: русский упорно отказывался от столь заманчивого предложения.

Иван Сыч не хотел ссориться с чеченцами, надоела затяжная война, второй месяц они жили в мире, имели неплохие деньги. Он не был жаден, не рвался захватить все, его устраивало сегодняшнее положение. Но Сыч был битый авторитет, знал, что, заканчивая разговор отказом, многим рискует, и решил приоткрыть карты.

— Если режешь баранов, не бросайся за лишним куском на волчью стаю, можешь сам остаться без шкуры. Менты и госбезопасность состоят из разных людей. Если один продажный, не значит, что его сосед не всадит тебе пулю. Там есть очень матерые волки. Мне не нравится, Илес, что они собрали стаю, затем ее распустили. Ты спрашиваешь мое мнение, так не обижайся, ты хочешь броситься быстрее, тебя подгоняют три миллиона. А я тебе говорю, обожди. Ты знаешь точный адрес квартиры, где прячут дипломата?

— Я знаю улицу, два мента пасут ее с утра и до вечера, — ответил Илес.

— Так я тебе скажу, они худшие менты в районной уголовке. Их могут пустить по ложному следу, просто навести в засаду. Я был на этой улице, видел твоих ментов, видел мальчика твоего племени, Шамиля. Что он имеет прямое отношение к делу, не факт. Менты даже не знают точно, где он живет, не были у него в квартире. А если Шамиль лишь сирота из Грозного? — Иван осуждающе покачал головой. — Ты торопишься, Илес.

— Ты все знаешь. Сыч! Так почему молчал? — Чума понял, что не прав, и горячился еще больше. — Ты говорил о дружбе.

— Я не хочу лезть в это дело, там госбезопасность и хорошие сыщики утро, — спокойно ответил Сыч. — Слишком опасно.

— У русских жидкая кровь. Вы хотите взять три миллиона и не рисковать! — Чума понял, что говорит лишнее, но остановиться не мог.

— Кровь какая есть, но лишней у меня нет. На такое дело я не могу послать людей, а сам сидеть, кушать и пить. Люди меня не поймут. Если идти, то я должен идти сам, а я боюсь, — Сыч глянул хитро. — Ты не признаешься, что боишься? А я признаюсь.

В ресторан вошел вор в законе по кличке Куба. Человек неопределенного возраста и неизвестной национальности. Он имел пять или шесть ходок за колючку, в воровских кругах пользовался авторитетом, хотя сам последние годы на дела не ходил, жил на долю с общаковских денег, давал советы, участвовал в разборках. Года три назад Кубе на сходке молодой авторитет сказал в лицо:

— Ты пенсионер. Куба, от тебя уже нет никакого толка.

— Я свое отсидел, — ответил Куба спокойно, растягивая свои толстые губы, за них он и получил давным-давно такую странную кличку. — Если меня возьмут, мне уже не вернуться, а я хочу умереть на воле. А расходы на меня небольшие, я их, как могу, отрабатываю. Когда тебе. Штамп, станет хорошо, совсем хорошо, ты придешь за советом к Кубе.

Вор увидел Сыча и Чуму, не подошел, ждал, когда позовут. Сыч легко поднялся, пересек зал, поздоровался, спросил:

— Может, выпьешь с нами по пятнадцать капель, Куба?

Старый вор кивнул, прошел следом за Иваном, пожал руку Илесу и сел за стол. Наполнили рюмки, положили на тарелку гостя закуску, молча выпили. Когда Куба закусил, ему налили вторую, он перекрестился и рюмку чуть отодвинул.

— Когда был молодой, пил водку бегом, теперь пью с передышками. У вас дела, уважаемые, я не помешал?

— Рады такому гостю, — ответил Чума. — Хотели спросить, можно взять хорошо и не рисковать?

— Здесь ответа нет, Илес, — Куба достал сигарету, но не закурил, лишь понюхал. — Для одного человека рубль уже много, для другого — сто тысяч пустяк. Извиняйте, я все в старых ценах. Один участкового по другой стороне обходит, другой опера замочит и спит хорошо.

— Извини, отец, ты с настоящими сыщиками сталкивался? — спросил Сыч.