Беспредел в школе Прескотт (ЛП)

Я смотрела, как Аарон распахнул дверь и залез в машину, его рука пробралась между передними сиденьями, хватая меня за талию. Без прелюдий он притянул меня обратно к себе, усаживая на колени, а потом прильнул своим ртом к моему быстрее кометы. Все было быстро, и давление, и воздействие. Его язык раздвинул мои губы и толкнулся, скользя по моему языку, пробуя на вкус.

Даже больше: смакуя меня.

— Виктор может быть твоим мужем, но я всегда буду твоей первой любовью. Твоим первым разом. Бернадетт, клянусь богом, если он когда-нибудь попытается разлучить нас снова, я убью его.

Я кивнула, потому что не могла говорить, не когда Аарон рычит у моих губ и обнимает меня так, как всегда должен был.

До меня дошел звук припарковавшегося рядом с нами Харлея Вика, но я не могла отстраниться. Вместо этого руки сцепились за шеей Аарона, когда мы падали друг в друга. Приглушенный смех из других автомобилей, слабый запах картошки фри и чили — все расплылось на частицы, ничего для меня не значащие.

— Он не сможет снова нас разлучить. Не позволю.

Облизала нижнюю губу Аарона, всасывая ее в рот, пока он стонал и немного прислонился головой к уже запотевшим стеклам.

— Блять, я не могу ждать. Мне нужно оказаться внутри тебя, — Аарон задыхался, и я снова кивнула, садясь и спускаясь с его колен на четвереньки перед ним, как он, видимо, и хотел. — Без защиты, Бернадетт. На этот раз никакого презерватива.

— Никакого презерватива, — согласилась бездыханно, мои губы почти прикасались к стеклу. Спасибо за непостоянное и прерывистое освещение в Южном Прескотте, за облака, заслонявшие луну, и за сгущение нашего дыхания. Мы должны быть абсолютно невидимыми. — Нет нужды.

Я принимала противозачаточные, которые дал Оскар, так что в кое-то веки, я не была безответственной пиздой. Даже если и была, я бы, вероятно, в любом случае принимала бы их, и знаете, что? Я даже знаю, почему. Потому что дело никогда не было в возможных детях, или ответственности, или что-то в этом роде. Я просто хотела быть ближе к своим мальчикам.

— Ты — единственная королева, которой бы я служил, — прошептал Аарон, наклоняясь ко мне. Чувствовала, как его член прижимается к шву на моих трениках, дразня меня. Он, наверное, уже весь в предэякуляте, но мне все равно. — И я никогда на самом деле не служил королю. Я терпел его. Ради тебя.

Аарон потянулся, чтобы развязать завязки треников спереди, целуя мое ухо и потираясь об меня. Его правая рука скользнула под мою футболку и подняла ее по обнаженному животу, нашла мои груди и сжала их с великолепной нежностью. Каждое прикосновение кончиков его пальцев к моей коже обжигало, унося любое сопротивление или чувство собственного достоинства, которое у меня оставались.

— Ты должен был быть самым милым из всех, — простонала я, когда он разминал мою плоть, медленные вращения его бедер сводили меня с ума. — Хватит дразнить.

Аарон хихикнул, и ощущение его дыхания, обдувающего мои волосы, заставило извиваться еще больше.

— То, что мы вместе делаем в спальне, не имеет ничего общего с милым, Берни, — Аарон потянулся и зацепил пояс моих треников, стягивая их с моей задницы и обнажая влажный жар. Я не могла раздвинуть ноги из-за них. Не имело значение, полагаю. Потому что сиденье было широким.

Здесь было не так много пространства, так что Аарон и я были соприкасались так приятно и близко, зажатые между двумя дверями сзади, чтобы нам было, от чего оттолкнуться. Скоро здесь будет много трения.

Сильный стук по окну заставил Аарона зарычать в разочаровании, и мое сердце подпрыгнуло от страха, думая, что это Вик. Если они столкнутся в драке, что я буду делать? Я не могла выбирать между ними. Это невозможно.

— Коктейли и еда на крыше, гребаные похотливые дети, — проворчала официантка, и я слышала шум ее роликов, когда она отъехала. Как и говорила, Южный Прескотт, похабное дерьмо, ужасные люди, мы знаем, знаем.

С облегчением вздохнула, двигая пальцами по стеклу, но это недолговечное ожидание, потому что я уже чувствовала жар члена Аарона, трущегося об меня. Он слегка переместил себя, а затем полностью вошел, заставляя прикусить губу, когда головокружительные ощущения обрушились на меня.

Ноги так крепко сжались вместе, а Аарон настолько чертовски большой, что по итогу мое лицо было прижато к стеклу, потому что у меня больше не было силы или воли удерживать себя. Что такого было в Аароне, что мне хотелось подчиниться?

Потому, что ты знала, что он так тебя любил, что всегда сдаст назад, если тебе это нужно будет. Вот почему. Ты можешь отпустить с ним все. Ты забываешь о переживаниях насчет всего.

Аарон потер рукой мою задницу и сжал плоть своими горячими пальцами. На руке он носил татуировку с моим именем, факт, о котором я не могла забыть, пока он входил в меня жестко и быстро. Машина скрипела из-за наших движений, чем помогала скрыть влажный звук наших соединяющихся тел.