Бесприютный

-- Што это, как крепко наш тятенька захмелели? -- говорил приведенный майором молодой парень в загрязненном фартуке из толстого полотна и с ремнем, опоясывавшим его голову. Потешно это, однако, как они накушались! Ах, сударь! Вы нам и не в примету, -- извините-с! Мы тут, признаться, сапожники, свое мастерство открыли, потому как в Москве, у этого у самого Пироне, первым мастером бымши-с!.. Нельзя-с... Пожалуйте ручку-с... Очень приятно!

-- Пей-ка вот, пей, да отца-то бери! -- подносит майор стаканчик и этому молодцу. -- Ах, не люблю я в молодых ребятах, как это они одни пустые разговоры разговаривают! Рады теперича, што барин молчит... Да почем ты знаешь: он, может, теперь про тебя самым паскудным образом понимает!.. Может, он над тобою надсмеивается; а может, и жалеет он нас с тобой --дураков...

-- Нет-с! Помилуйте, Федр Василич-с! Зачем же-с? А как у нас, по нашим окрестностям, нет настоящих господ... Самим вам это довольно даже известно-с... Но заместо тово в Москве у нас всегда тебе папиросу дают... Извольте, говорят, вам господин мастер, папиросу, -- верно-с! Потому больше все в долг отпущали... Мы вот к чему-с!..

-- Ну так ты, выходит дело, и пей!..

-- А за это мы вам благодарны... Вот как, -- одно слово!.. Мы тоже, сударь, наслышаны об вашей простоте, -- обратился молодец с своим глубоким поклоном в мою сторону, несмотря на то что стакан подносил ему майор, а вовсе не я.

Все наше так нечаянно собравшееся общество глубоко увлеклось переноской постороннего деда под его собственную кровлю. Майор кричал ребятишкам:

-- Подхватывай, подхватывай его под голову-то! Ах, пострелы вы этакие! Не видют, как она у него под гору завалилась! За што же я вас гостинцами всякими угощал?

-- Да што, дяденька, -- плаксиво отвечали ребятенки, совсем уже бросая порученную их попечению голову. -- Ты лучше к голове сам приступись, а мы за ноги будем... А то он тут-то кусается... За палец меня тяпнул сейчас...

После этой переноски, у нас сделалось еще веселее. Ребятишки начали приставлять, как большие в гостях бывают, что они там делают, -- с умильными рожицами просили денег на гостинцы, -- друг перед другом разбалтывали семейные тайны; а майор, балуясь с ними, в то же время говорил мне, положивши свои руки на мои колени:

-- Нет, ты гляди, што у нас за ребята! У нас ребята -- вор! С чево? А отцов у них нет, -- вот с чево! Ха! Мы тоже, брат, кое-что понимаем, -- не лыком шиты... Вот они теперича говорят: дед дурак. А кто их этому выучил? Можешь ты об этом понимать? Нужда выучила!.. Отцы все живут кое в Питере, а кое в Москве, -- пишут оттуда женам: "Ежели в случае чего, избави тебя господи!.. Лучше тебе живой в могилу зарыться!.." Пописывают так-то, а сами по пяти годов в погребах в московских торгуют, в услужениях в разных живут, в трактирах... И выходит такое дело, што бабы без мужьев смертной тоской тоскуют; девок без ребят тоже одурь берет; а тут жандары пришли к нам, всякий гулящий народ идет... Вот они беспутные ребятишки-то у нас и рожаются...

-- Н-ну только пошли ты, друг сердечный, мне, старичку, еще кое за чем, -- потому старичку тошно разговаривать об этом паскудстве... Давай, --добегу...

-- Куда ты тепель пойдешь, дедуска? -- говорит какой-то мальчуган, устремивши в деда черные любопытные глазки. -- Ты пьян теперь. Меня лучше пошли, -- я тебе живо скомандую.

-- Уж тебе-то и скомандовать! -- спорит другой, более взрослый малыш. -- Ты вот штанишки-то поскорее учись подвязывать... Ха, ха, ха! А то тоже за вином идти хочет.

-- Меня мама завсегда посылает. Дяденьки, какие ежели у нас бывают, тоже смеются надо мной, -- говорят: действуй, Мишутка, в кабак, -- тебя не обманут... Не таковский!

-- Добрые ведь; а чему с самого малолетства обучаются от этого гулящего народа -- беда! -- лаская ребятишек, жалуется мне старик. -- Из люльки прямо -- марш в кабак! На всякий соблаз, на воровство, на буянство на всякое. Ох, ребята, ребята! Жаль мне вас, -- до смерти жаль, а поделать с вами ничего не могу... Ничего нет у деда, -- обеднял дед!..

Старик наклонился к моему уху и зашептал:

-- Вот я у тебя пальто вижу. В залишке оно у тебя и ни к чему тебе не пригодно. Отдай ты его вот этому ребеночку. Какую рацею я тебе доложу! У добрых людей у иных от ней сердца обмирали. Семь человек их -- вот этаких великанов -- в доме живут -- и хозяйством заправляет этакая ли старуха! Узнаешь, -- засмеешься!.. Одиннадцати, брат, годов, -- вот в какую старость пришла! Кажись бы этим воробьятам колеть нужно, -- нет, живут. Истинно господь бережет, потому соседи любезные точно что свои руки к ихним головенкам сиротским любят прикладывать: даже пухнут у них головенки-то!.. Хе, хе, хе! дай пальтишечко-то, -- я снесу хозяйке, старушке-то божьей... Она всю семью им обернет. Голубь мой! Не зазри ты старика, што старик по какой-нибудь корысти орудует...