Беспринципный (ЛП)

— Будь осторожна, — сказал он серьезным тоном, но в его темных глазах светились озорные огоньки. Из-за этого его было трудно понять. — Мое имя хорошо известно, но не все знают тебя так, как я. Они могли бы выгнать тебя из-за одного моего имени или посадить за решетку, чтобы мой враг разобрал тебя на части. Имя Фаусти не всегда гарантирует безопасность. Иногда оно притягивает одни лишь неприятности.

— Черт, Мари! — Кили хлопнула меня по руке. — Фаусти!

Я слегка обернулась и бросила на нее неприязненный взгляд.

Гвидо, казалось, ничуть не смутила ее вспышка. Он протянул мне сверток.

— Il capo⁵.— Он помолчал, борясь с усмешкой. — Он послал меня передать сообщение. Все, что вам нужно для начала, находится в коробке.

— Ее будут забирать на работу из дома? — Кили подзадоривала Гвидо, принимая эту ситуацию более серьезно, так как она знала, что я получила эту работу, какой бы она не была.

— Инструкции в пакете, — только и сказал он, поворачиваясь, чтобы уйти.

— Гвидо, — позвала я, но мой голос едва был громче шепота.

Он остановился и повернулся ко мне. Солнце ударило в его темно-шоколадные глаза, и они заблестели. Да чтоб меня. Что эти люди едят такого в своей Италии? Они были слишком хороши, чтобы существовать в реальности.

— Что значит il capo? — поинтересовалась я.

— Это означает босс по-итальянски, — рассмеялся он. Гвидо смеялся всю дорогу до своей шикарной машины.

Гангстеры с чувством юмора. Кто бы мог подумать?

Закрыв дверь, я прислонилась к ней спиной, потому что мои колени словно превратились в желе. Коробка в моих руках могла быть подарком или же бомбой.

— Мари, — сказала Кили, заставляя меня посмотреть на нее. — Все стало очень серьезно. Фаусти! — Она продолжала повторять эту фамилию, как будто это заставило бы их исчезнуть, если бы она произносила ее достаточно долго.

Я подняла указательный палец:

— Ш-ш-ш. Мне нужна минутка.

— Мне нужно выпить! — сказала Кили, и я поняла, что она хочет ирландского виски.

Я же сползла на пол под тяжестью собственного веса, а дверь стала моей опорой. Через пять минут, десять часов — кто знает? — дрожащими пальцами я открыла коробку.

Пара действительно хороших теннисок была спрятана под тонкой бумажной паутинкой. Моего размера. На девственно-белых теннисках лежала записка:

«Мисс Флорес,

Вы всегда должны идти на важную встречу в обуви, подходящей под ваш наряд. Первое впечатление может стать последним.

Это первая пара из многих. Стоимость уже вычтена из вашей зарплаты. Носите их с удовольствием. Оправдания не принимаются.

Я оказываю тебе услугу. В следующий раз ты оказываешь услугу мне. Ничего личного. Просто бизнес».

Он подписался «Капо».

— Умник, — пробормотала я.

Под той, что была написана от руки, лежала карточка поменьше с указанием времени и даты встречи. Два дня. Понедельник, 11:11, а утра адрес был указан где-то на Манхэттене, какое-то шикарное здание, без сомнения. Водителя отправили бы заехать за мной.

Да чтоб меня.

Неужели я действительно собираюсь это сделать?

Мой взгляд уловил водоворот янтарной жидкости, внезапно появившийся в поле моего зрения.

Кили помахала передо мной рюмкой, наполненной виски.

— Я бы посоветовала тебе не делать этого, но что толку? — Она села рядом со мной на пол, стараясь не пролить содержимое своего стакана. Кили вздохнула, прислонившись ко мне головой. — Обещай мне, что будешь в безопасности?

Я подняла свой бокал, и она подняла свой. Я не могла обещать ей то, что не контролировала. Мы чокнулись и выпили, даже не потрудившись произнести тост.

9 МАРИПОСА

В понедельник, ровно в 11:00, я сидела в высотном здании, в каком-то шикарном офисе, в своих пластиковых шлепанцах, ожидая, когда мистер Рокко Фаусти пригласит меня в свой кабинет. Его секретарша как-то странно посмотрела, когда я поинтересовалась, чем занимается мистер Рокко Фаусти. На двери не было никаких надписей.

— Он адвокат, — сообщила она, и, судя по окружавшему меня богатому убранству, он был довольно успешным адвокатом.

Ровно в 11:07 Рокко Фаусти вышел из своего кабинета и поприветствовал меня. У него был сильный итальянский акцент, но понять его было нетрудно. Он протянул мне руку, и я почти взяла ее, но вовремя остановилась, потому что не хотела пачкать его красивую кожу. Я чувствовала себя ребенком, который вот-вот замарает отпечатками ладоней какую-нибудь важную мраморную статую.