БеспринцЫпные чтения. ТАКСИчная книга

Связь времен

Вечером уже возвращаюсь домой, включил радио, играет ДДТ «Что такое осень». А за окном ветрено, мелькают вихрастые пальмы, и какая-то такая ностальгия по юности, что почувствовал себя жутко древним. Тут голосуют. Мать и сын. Парнишка лет тринадцати с папкой из музыкалки. Явно из бывшего Союза. Со временем ты легко определяешь эту «русскую алию» по манере общаться. Усаживаются, я хочу потише сделать, потому что многие из музыки предпочитают звуки собственного голоса, но женщина с улыбкой просит:

– Оставьте, пожалуйста.

«Своих» мы узнаем по любви к русскому року, это верно.

И тут ее мальчишечка, слушая песню, вдруг встрепенулся:

– Ма, так я ее знаю!

– Знаешь? – неподдельное удивление в голосе «ма».

– Ну да же! Что такое осень, это небо, плачущее небо под ногами, – ломающимся тенором затянул паренек, – ДДТ, правильно?

– А откуда же ты ее знаешь?

– Да мы сегодня на музыке ее заучивали, – с серьезным вдохновением в голосе отвечает ребенок, – она, мам, знаешь, крутая. – Примолкает, а потом с чувством добавляет: – Она другая, но все равно крутая.

Мы, взрослые, молчим. Мальчишка тоже притих. Едем и слушаем крутую музыку.

Олеся Шорина

Особый случай

Высадив последнего клиента у Московского вокзала, я устало выдохнул. Всё, смена подошла к концу. Суматошные предновогодние дни были богаты на суетливых пассажиров, торопящихся переделать все скопившиеся за год дела до боя курантов.

Я собрался было тронуться, но тут раздался стук в окно со стороны пассажирского сиденья. Я глянул и от неожиданности вздрогнул. На меня смотрело лицо. Старое, желтоватое, морщинистое лицо с широкими, сросшимися на переносице бровями и темными узкими глазами. Лицо утопало в мехах, свисающих седыми кучковатыми сосульками, будто борода горного козла.

Лицо дружелюбно улыбнулось, собравшись мелкой гармошкой. Я опустил окно.

– Уважаемый, довези, пожалуйста, – почти без акцента сказал старик.

– Куда? – на автомате спросил я, забыв, что минуту назад собирался домой.

– Вот, – старик протянул мне уже весьма замусоленную бумажку с адресом, написанным крупными печатными буквами – Пушкинская улица, дом 10.

Прикинув, что ехать тут от силы минут десять, я кивнул и сказал:

– Триста рублей. Устроит?

Тот с достоинством кивнул в ответ.

– Ну, тогда поехали, – пригласил я.

– Мне бы вещи убрать…

Я вышел из машины и только тут увидел, что за плечами старика почти до самой земли свисает огромный баул, а в каждой руке по увесистой коробке, перевитой бечевкой.

Открыв багажник, я принял коробки и крякнул от удивления. Коробки весили килограмм двадцать. Силен дедуля! Баул старик скинул на заднее сиденье и, облегченно вздохнув, уселся рядом со мной.

Заметив выглядывающий из-под лохматого тулупа цветастый халат, я поинтересовался:

– Из Таджикистана?

– Нет, из Чимгана.

– Чимган, Чимган… – покатал слово на языке я. – Нет, не знаю… Это где?

– Недалеко от Ташкента, километров сто.

– А-а, Узбекистан. Понятно. По делам?

– Нет, к сыну в гости еду. Сын тут работает.

Меня кольнуло смутное предчувствие. Я попытался вспомнить, что находится на Пушкинской, 10. Как назло, в голову лезли только названия баров и кафе.

– А где работает? – осторожно спросил я.

– На стройке, – гордо ответил узбек.

Предчувствие усилилось.

Подъехав к нужному дому, я обнаружил, что по этому адресу находится респектабельный бизнес-центр, в окнах которого холодно поблескивали роскошные елочки, а в дверях, оборудованных металлоискателем, застыла внушительная охрана.

– Отец, а ты ничего не перепутал? – обратился я к старику. – Сомневаюсь, что он живет по этому адресу.

– Нет, – нахмурился тот. Гармошка вновь пришла в движение, нависнув складками на лбу. – Улица Пушкинская, дом 10.

Тут меня осенило.

– Подожди! Есть же еще Пушкинская улица в Шушарах. Там как раз стройки идут. Может, тебе туда надо?

– Не знаю, – растерялся узбек.

Я ввел в навигатор Пушкинскую улицу и растерялся уже сам. Пушкинская улица была в Шушарах, Гатчине, в Колпинском районе и еще в каких-то близлежащих и не очень поселках.

– Телефон сына есть?

Старик кивнул.

– Звони. Тут столько этих Пушкинских, что неделю искать можно.

Достав из кармана старенький кнопочный телефон, дед сощурил глаза почти в невидимую ниточку и по памяти набрал длинный номер. Через несколько секунд он озадаченно произнес:

– Выключен…

Я тяжело вздохнул.

– Слушай, отец, у меня смена закончилась. Я жене обещал сегодня не задерживаться. Надо в магазин ее за продуктами везти. Завтра Новый год все-таки. Нет у меня времени ждать, пока ты дозвонишься. Ты иди в какое-нибудь кафе, посиди, попей чаю… Может, у кого сможешь адрес уточнить. Или вызови другое такси… – Я на мгновение замолчал. – Правда, такие поездки, неизвестно куда, тебе в копеечку влетят. Сейчас еще предновогодний тариф действует. В три раза больше берут.

– Да-да, хорошо, – закивал головой дед, а гармошка печально повисла в уголках сухих губ.