Беспризорники России

– Знаем куда, – сказала баба Груша, направляясь к приоткрытой двери сарая. Она распахнула дверь широко, как бы оттолкнула её, и в это мгновение во дворе раздался взрыв. Словно хлестануло по доскам сарая щебёнкой, на голову бабы Груши полетели щепки, она качнулась, вскинула руки, грозно опустилась на землю. Мать посмотрела растерянно вокруг и кинулась к Груше. Подхватив её под руки, оттащила от двери и прислонила к фундаменту. По лицу старухи к подбородку стекала струйка крови. Мать припала ухом к груди, проверила у бабы пульс. В наступившей тишине слышался плач Нинки. Плач как бы образумил её. Она отошла от старухи, подталкивая детей в спину, приказывала:

– В погреб! Быстренько в погреб…

В погребе догорал фитилёк на блюдце. Мать засуетилась. Валерка сообразил, что она ищет, от чего бы оторвать тряпку, чтобы свить другой фитилёк, и показал ей свою забинтованную руку. Она осторожно развязала, оторвала полоску, сложила вдвое, стала катать, скручивать. Потом опустила в блюдце, где ещё осталось немного жидкости. Покатав в неприятно пахнувшем растворе фитилёк, она подожгла его. Фитилёк зачадил, вспыхнул.

Мать пригасила вспыхнувший край, опуская его в блюдце. Нинка хныкала, просила есть. Никто не обращал на неё внимания, дети находились под впечатлением гибели бабы Груши, так просто и так неожиданно погибла старуха.

Нинка выбралась из своего угла и дёргала мать за подол. Мать погладила её по белёсой головке, прислушалась, прошла в дальний угол и вернулась с узелком. Она достала из узелка серый, с тёмными крапинками, кусок макухи. Отломила, дала каждому:

– Не грызите, а сосите, как конфетку. Шелуху постарайтесь выплёвывать, – она вздохнула. – Переживём эту ночь… завтра, даст бог, уйдём.

Часть II Во вражеском окружении

Глава I

«Каждый переживает свою беду по-своему, а если беда общая, тут много судеб схожи. Вот люди и должны бедовать вместе, пока наши мужи не победят», – так говорила мать братьев-близнецов. И нет тёти Насти, нет бабы Груши, у которой были счёты с немцами ещё с 18 года. А где сейчас близнецы, живы ли? И у Валерки, если выживет и станет большим, будут счёты не только к немцам, итальяшкам, румынам, полякам… ух, сколько их набирается. Как же получить с них по счетам? А если убьют или искалечат отца… тогда как он узнает, кто это сделал. Некоторые Сталина ругают, а такие, как баба Груша, тётя Настя, Тоська и сколько он ещё слышал, только на Сталина и надеются: «Вот Иосиф Виссарионович никогда не сдаст Москву…» – А когда узнали о победе под Москвой, сколько было ликования. Поздно узнали на нейтралке, но о вожде пошли восторженные разговоры, и те активные говоруны придерживали языки и больше теперь помалкивали». – Валерка не все понимал и приставал с расспросами то к братьям, то к матери.

Они не уехали, вернее, не ушли в числе первых из посёлка. Мать добывала санки, без санок далеко не уйдёшь. Подушку, лоскутное одеяло, кастрюлю, кружки, ложки, чайник и ещё самое необходимое, – унесёшь ли в руках, а как быть с Нинкой?! Она нашла продуктовую захоронку бабы Груши. Два дня кормила всех почти досыта.

Как соседи, они знали, что хорошие санки были у близнецов. Мать проверила в сарае и не нашла их.

– Хотя бы коляску обнаружить, ту, в которой Ванёк с Колькой патефон возили. – Нинку бы посадили, и – в дорогу…

В поиск «транспорта» включились ребята. А жители посёлка тоже не дремали. Даже уцелевшие дома громили. Окна были выбиты, двери сняты, начинали отдирать доски пола. Санки и коляска – предметы очень нужные, и если братья «транспорт» хранили в квартире, то его забрали в первую очередь, кому это неизвестно.

Они проникли в сарай, почти без надежды. Оставшихся в посёлке жителей без труда можно было посчитать. Поэтому люди быстро узнавали, кто погиб, ушёл или кого пристрелили мародёры, а то и умер от голода. Конечно, об уходе близнецов в первую очередь узнали соседи.

– А давай посмотри в сарае бабы Груши, – предложил Вовка. – Груша, – дерево не простое… Такая баба, что ох как бы она помогла нам.

– Зачем ей санки и детская коляска?

Вовка даже рассмеялся. А на сарае бабы Груши ещё висел замок. Ключи валялись и от квартиры, и от сарая в комнате на окне. Он сбегал за ними, и ребята вошли в сарай, который был забит всякой всячиной. Чего здесь только не оказалось: школьная парта и доска, треснутый большой глобус, рамы, двери, сетки от кроватей, драный диван, стулья, целое кресло, тачка с одним колесом, громоздкие сани. Вовка кинулся с криком:

– Смотри, тачка, сани!..

Сани прикрыты тряпьем и тачкой.

– Да эти сани для лошади, и тачка такая громоздкая, ещё и с одним колесом. Вообще-то баба Груша была себе на уме, – рассуждал Вовка, – если здесь хорошо посмотреть, и второе колесо может быть. Дров-то у неё! Угля, а почти не топила. Пошарить тут по углам, пошевелить земельку! Такие бабы Груши золото прячут…