Беспросветный Тупик

Дело в том, что миссис Диккенс крепко спала, когда находившиеся в супружеской спальне гуси учуяли дым, распространявшийся из комнаты Эдди, и разразились громким гоготом. Гуси часто использовались в те времена в качестве сигнальной противопожарной системы.

Если вы считаете, что это утверждение звучит немного дико, подойдите к своему учителю в школе (или к какому-нибудь другому всезнайке) и задайте ему следующие два вопроса:

1. Действительно ли стая гусей подняла тревогу в 387 году до новой эры и тем самым предупредила жителей Древнего Рима о том, что галлы готовят нападение на Капитолийский холм?

2. Действительно ли шахтеры спускали в прорубленные шурфы канареек, чтобы проверить, нет ли там вредных газов?

Правильный ответ на оба эти вопроса: «Да!!!»; вот почему в том, что чета Диккенсов держала у себя в спальне выводок гусей для оповещения о пожаре, нет ничего из ряда вон выходящего. Это были обычные для того времени сторожевые гуси. И сейчас на электронных сигнальных дымоуловителях изображают птиц, хотя это не гуси, а куры. Ну и что из этого?

Итак, на чем я остановился? Ах да: дым от загоревшегося матраса Эдди заставил гусей закричать, и этот шум разбудил миссис Диккенс. Ей снилось, будто она ест сушеный чернослив; проснувшись, она обнаружила, что в реальности роль этого сухофрукта выполняло ухо ее мужа. Она спросила у доктора Маффина, все ли в порядке, и тот лживо заверил супругов, что им не о чем беспокоиться.

После первой неудачи доктор усовершенствовал свою систему. Он задал себе вопрос: отчего у него дома не случается возгораний при подогреве пищи? Оттого, ответил он сам себе, что пламя горелок касается только металлического подноса, который в свою очередь разогревает тарелки, которые в свою очередь передают тепло пище.

Поэтому он поступил следующим образом: приказал Диккенсам встать с кровати, посадил их на один из стульев тридцати одного вида, сконструированных таким образом, что сидеть на них можно было только прямо, даже если приковать седоку руки к коленкам при помощи наручников. (Если быть уж совсем точным, то до того дня, когда Эдди выехал из дома, там имелись стулья тридцати двух видов, но один из них был мгновенно съеден личинкой жука-древоточца. Можно себе представить, как проголодалась эта личинка: ведь Эдди отсутствовал всего один день.)

Когда Диккенсы уселись вдвоем на одном стуле, доктор Маффин откинул их матрас и положил на пружины кровати несколько металлических подносов и столовых тарелок, найденных на кухне у Диккенсов. Затем он положил матрас на место, отчего посуда зазвенела. После этого доктор поставил горелки на жидком парафине под кровать, выпустил фитили на всю катушку, зажег их и приказал своим пожелтевшим и ставшим расплывчатыми по краям пациентам вернуться в постель.

— Теперь вам будет тепло, и дело быстро пойдет на поправку, — громогласно заявил доктор Маффин. — Вы должны оставаться в постели до утра, — добавил он. — Ни в коем случае не вставайте с кровати, разве что в ванную. Желаю вам скорейшего выздоровления.

С этими словами он вышел из спальни, гордо прошествовал мимо комнаты Эдди, где все еще дымился обгорелый матрас, спустился по лестнице и покинул дом Диккенсов. Не прошло и десяти минут после его ухода, как матрас Диккенсов загорелся.

— М-может быть, так и надо? — высказала предположение миссис Диккенс, но дрожь в голосе выдала ее тревогу.

— Не думаю, — сказал мистер Диккенс, у которого только что загорелась левая штанина пижамных брюк.

— Что же нам делать? — спросила миссис Диккенс, у которой занялся помпончик на чепце, отчего она стала похожа на золотистую игрушку на рождественской елке.

— Что делать? Ничего, — ответил мистер Диккенс. — Доктор сказал, что мы ни при каких обстоятельствах не должны вставать с кровати. — Отец Эдди был воспитан в уважении к Предписаниям докторов.

— Ни при каких обстоятельствах, разве что в ванную, — напомнила мужу миссис Диккенс.

— Тогда пойдем в ванную! — предложил мистер Диккенс.

— Отличная идея! — обрадовалась его жена, и они соскочили с кровати за секунду до того, как все их постельное белье, скроенное из бумажных пакетов, вспыхнуло ярким оранжевым пламенем.

К тому времени, когда родители Эдди добрались до ванной (они полагали, что обязаны сходить туда, чтобы не нарушить Предписаний доктора), она тоже была охвачена пламенем. Итак, в огне пылала их спальня, спальня Эдди, лестница и крыша — словом, почти весь верхний этаж.

— О боже! — выдохнула миссис Диккенс. — Что же нам делать?

Они решили впасть в панику, и это было самое лучшее, что они могли сделать в данных обстоятельствах, поскольку большого выбора у них не было.

Тем временем один из сторожевых гусей Диккенсов (если быть уж совсем точным, это была гусыня) вылетел из окна и закричал во все горло:

— Га-га-га!

Поскольку я снова употребил выражение «тем временем» (если помните, мы рассуждали о нем в начале эпизода), пора вспомнить об Эдди.

Итак.