Беспутный лорд

— О господи, да это тот самый Ольчестер, которому я должна громадную сумму денег. Я заняла денег у одного милого молодого человека, мы играли в карты, видите ли, но он передал права на мой долг другому, когда проигрался в кости. И теперь тот требует уплаты немедленно. Я уже думала, что мне придется сесть в тюрьму. Но Кларисса сказала, чтобы я не волновалась, она все уладит. Я перестала волноваться, потому что она всегда все улаживала. Но только Констанция, вы знаете Констанцию — это тетя Клариссы, сказала мне вчера, что тот, кто преследует меня, — маркиз Ольчестер. Она узнала каким-то образом. Может быть, она и Клариссе сказала, и дочь встречалась с ним из-за меня. И… о, это моя вина!

Он попытался осмыслить признание леди Марии и принять решение.

— Вам надо ехать домой, мадам. Ждите там. Мне кажется, я знаю, где она может быть. Не волнуйтесь и ждите от меня вестей.

— Не волнуйтесь? Что вы собираетесь делать?

— Я собираюсь вернуть ее обратно и жениться на ней! Но не собираюсь обсуждать это сейчас с вами, потому что каждая минута дорога.

Он вышел, крикнул Ходжу, чтобы он нашел грума, и слышал, как леди Мария снова начала плакать. Лорд подумал, что надо не забыть обязательно сказать потом Клариссе, что ее мать не будет жить с ними. Он купит ей дом в деревне, подальше от них.

Отдавая на ходу приказания, взял шляпу, хлыст для верховой езды. Он был уверен, что Ольчестер направится в имение, соседнее с Торнвуд-Манор, которое находится недалеко от Лондона. Неизвестно, как давно он выехал, но, зная финансовое положение Ольчестера, Кит предполагал, что он не может себе позволить карету, запряженную четверкой — две лошади, не больше. Есть все шансы догнать его верхом. Зная свою Клариссу, он был уверен, она сделает все, чтобы не дать маркизу осуществить задуманное, и не хотел думать о том, что может опоздать.

Пустив лошадь в галоп, как только смог выехать из города, он подумал о признании леди Марии. Она была так глупа, что влезла в долги, которые никогда не могла оплатить. Да, ее мать удивительно наивна и без царя в голове, но, должен был признать, что удивился, что она все-таки беспокоилась о дочери. И еще был благодарен ей за предположение, что ее дочь могла умереть от разбитого сердца. Кларисса любила его. Он просто был слеп.

Вчера он вел себя как идиот. Он ни разу не сказал самого важного, а именно тех слов, которых она ждала, — что он любит ее. Вместо этого бормотал какие-то оправдания, а надо было просто заключить ее в объятия и сказать, что любит. Она ждала, но напрасно, и он ушел… Кит давал себе слово, что отныне будет говорить ей слова любви каждый день, всю жизнь, главное, чтобы не опоздать и спасти ее. Он пришпорил лошадь и помчался, надеясь, что его предположение верно и маркиз повез Клариссу в имение рядом с Торнвуд-Манор.

К счастью. Ольчестер не торопился. Как верно предполагал Кит, его карета была запряжена только парой лошадей. Сидя с закрытыми глазами, делая вид, что спит, Кларисса пыталась найти выход. Как только они остановятся для смены лошадей, она предпримет попытку сбежать. Сколько пройдет времени, прежде чем мама спохватится, что Клариссы нет, и какие меры предпримет?

Они были в пути уже два часа, когда подъехали к придорожной гостинице. Кларисса притворно зевнула, как будто только что проснулась. Ольчестер наблюдал за ее игрой с интересом, сидя напротив, ленивая усмешка застыла на тонких губах.

— Где мы, милорд?

— Мы остановились сменить лошадей. Можете выйти, мадам, и, если хотите, немного отдохнуть. Но не пытайтесь сбежать. Хозяин предупрежден, он верен мне и позаботится, чтобы нас никто не беспокоил. А если поднимете шум, пожалеете об этом.

— Вас скоро обнаружат, милорд. Остановитесь, пока не поздно, и позвольте мне вернуться домой. Даю слово, что я никому не расскажу о вашем поступке.

Его тихий смех заставил ее похолодеть.

— А вы еще и храбры, моя милая. Пожалуй, для меня будет истинным удовольствием приручить вас. Примите как комплимент, хотя, независимо от вашего характера, главное для меня — знать, что я беру собственность лорда Рейзенби.

Они помог ей выйти из кареты и развернул в сторону входа. Она не видела никого, к кому могла обратиться, только конюхи, которые были заняты лошадьми и не смотрели в их сторону. В гостиной на столе господ ждали кофе и бренди.

Решив оттягивать время отъезда как можно дольше, она стянула перчатки, села и налила себе кофе почти не дрогнувшей рукой.

— Я повторяю, милорд, я не имею такого значения для лорда Рейзенби, как вам кажется. Ваш план, связанный с ним, рухнет.

Ольчестер шутовски поклонился:

— Браво, моя дорогая. Поверьте, с каждой минутой пребывания с вами я все больше получаю удовольствия и счастлив, что нашел вас. И еще понимаю, что вы лжете. Вы меня не убедите. Исходя из того, что я знаю о ваших отношениях, вы значите для него много. Только дурак может этого не видеть. Но позвольте мне заметить, я ре из их числа.

— Что вы знаете, милорд?