Бесс-фракиец

Она вышла на дорогу, держась на отдалении от пожара, и всмотрелась в полумрак. Там, у побережья, что-то изменилось: послышались беспокойные крики о новой опасности, люди перестали тушить огонь, взялись за мечи.

Значит, Брут уже близко! Сердце Венари возликовало, как будто тяжелый камень упал с ее плеч. Теперь можно было вернуться к Бессу и дождаться помощи с "Танатоса". Она повернула назад…

… и застыла в изумлении.

Прямо перед ней невесть откуда возникла высокая черная фигура незнакомого мужчины. Силуэт походил на греческую статую какого-нибудь бога или героя — могучие мускулы, величественная осанка, идеальные пропорции. Свет луны не падал на лицо: оно оставалось в тени.

Незнакомец молчал и оставался неподвижен, но от него исходила такая сила, от которой у Венари по спине побежал холодок. Она почувствовала, что эта встреча не сулит ей ничего доброго, ощутила острое желание сбежать, куда-нибудь спрятаться — и непроизвольно попятилась назад.

Едва девушка сделала первый шаг, как черный силуэт пришел в движение. У него за спиной, словно широкий плащ, раскрылись мощные перепончатые крылья. Незнакомец подался вперед, и лицо его осветила луна: на нем играла злая гримаса, глаза горели мистическим огнем, кривой оскал обнажил длинные острые клыки.

Но не это испугало Венари, нет. Сам лик монстра, его черты… эти черты были знакомы ей с прежних времен!

И тут монстр метнулся к ней, словно черная молния.

7. Пираты

— Неарх, Магон! Живо готовьте большую эпактриду! — скомандовал Брут, едва увидел пламя пожара, заполыхавшее на берегу. — Клянусь бородой Ллира, дело неладное. Мне нужны пятнадцать человек в полном вооружении и пять сосудов с пиросом. Идем на всех веслах, высаживаемся — и сразу в бой. Попытаемся найти своих в этом огненном хаосе на берегу… Архелай, остаешься за главного. Когда увидишь, что мы вернулись на берег, подведи "Танатос" как можно ближе — так, чтобы только он не сел на брюхо — и жди нас в готовности к отплытию. Всем всё ясно? Тогда — за дело!

Мореходы взялись выполнять приказы без лишних вопросов. Все прекрасно видели, какова опасность, но никто из них не дрогнул перед ее лицом. Надо было выручать своего триерарха и его женщину, и все как один бросились на помощь. Слишком велико было их доверие и уважение к обоим, чтобы бросить их в беде. Да и грозного великана Брута пираты побаивались как гнева богов, а тот просто души не чаял в Венари, Бесса же и вовсе считал кем-то вроде своего приемного сына или младшего брата, хотя и был скуп на проявления добрых чувств. Словом, добровольцев долго набирать не пришлось: когда пятнадцатый человек соскочил в эпактриду, Бруту еще пришлось отталкивать других лезших на борт молодцов, которые, видимо, считать до пятнадцати не умели.

Могучий Магон с превеликой осторожностью спустил на тросе сундук, в котором, завернутые в овечьи шкуры, лежали сосуды с огненной смесью — пиросом, приготовленным для пиратов умельцами Арки по древним ахейским рецептам, считавшимся по всей Ойкумене давно утерянными. Брут принял огнеопасный груз и поставил его на корму малого судна. Неарх, быстро перебирая руками якорный канат, вытащил со дна моря на борт эпактриды каменный якорь. Гребцы, по заданному Магоном счету, налегли на весла — и эпактрида, разогнавшись, помчалась к берегу стрелой. Берег становился всё ближе. Вскоре стали различимы бегающие на фоне пожара человеческие фигуры. А также другие, неподвижно лежавшие на песке — убитые.

Бритт стиснул зубы и сжал кулаки. В эту минуту он молил богов, чтобы фракиец и его островитянка не оказались среди бездыханных тел. Но нельзя было допустить, чтобы его опасения передались команде.

— Веселей, морские волки! — подбодрил пиратов Брут. — Разомните мышцы перед дракой как следует. Первому, кто найдет наших на берегу, ставлю пифос хиосского!

— Лишь бы осталось, чем его выпить после этой заварушки, — мрачно ухмыльнулся критянин Неарх и, крякнув, в очередной раз потянул весло из пучины, чтобы затем снова обрушить его обратно в волны.

— Не выкован еще клинок на твою луженую глотку, критский пьяница, — хрипло рассмеялся Магон, правя к эпицентру пожара. — Да только я тебя обставлю, и пифос будет мой, клянусь Дагоном!

— На что поспорим?

— Да хоть еще на полпифоса!

— Если выиграешь ты, получишь четверть, — выдохнул Неарх, не прекращая работы. — О тебе же забочусь: ты с полпифоса копыта откинешь. Вы, пунийцы, пить ведь не умеете, а нам на "Танатосе" второй кормчий еще пригодится.

— Что ж, по рукам, жадный ты пройдоха. Только учти, что наш спор теперь в силе, и Брут тому свидетель.

— Суши весла! — резко скомандовал бритон, прерывая перепалку.

Лопасти весел поднялись над бортами, эпактрида проскользила по волнам — и зарылась носом в прибрежный песок. Гребцы качнулись взад-вперед, и движение остановилось.

— К оружию! — рявкнул Брут, надевая заплечный мешок с пиросом и выхватывая из ножен меч. Гребцы быстро сложили весла вдоль бортов и тоже взялись за оружие.