Бесс-фракиец

Их давно заметили на берегу и успели подготовиться: десятка два людей с мечами наголо встали стеной перед пальмовой рощей, оставив догорающие хижины у себя за спиной. Уже по боевой стойке встречающих Брут понял, что это опытные воины, и радостно оскалился в предвкушении схватки.

— Вперед! — прогорланил бритон, и по обоим бортам эпактриды спрыгнули в прибой пятнадцать вооруженных до зубов пиратов. С громогласным боевым кличем они выбежали из волн на песчаный пляж и устремились прямо на врага.

Мечники в серых сагумах не остались стоять на месте, а побежали навстречу, решившись на лобовое столкновение с примерно равным по численности противником. В один миг два отряда со звоном и рычанием схватились на песке — на узкой полосе между водой и огнем: сталь против стали, человек против человека. Теперь всё решала сила оружия и стойкость каждого отдельного бойца.

Несмотря на то, что рассвет еще не наступил, поле боя хорошо освещал огонь пожара. Брут скрестил мечи с насевшим на него противником, сводя на нет его атаку. Затем потеснил его, полагаясь на собственную силу, оглушил ударом кулака и довершил дело одним взмахом клинка. С полуотрубленной головой серый замертво повалился на песок. Переводя дух, бритон кинул взгляд по сторонам: справа от него Неарх отбивался секирой сразу от двоих серых, слева — Магон, уйдя от разящего меча, попал своему противнику шипастой палицей в колено и тут же добил по темени.

Вскинув меч, Брут бросился на помощь к Неарху. Критянину достались проворные противники: он только и успевал что отбиваться, не имея возможности контратаковать. Бритон зашел одному с фланга — и задал работы своим клинком. Тот сумел быстро переключиться, встретив атаку пирата и проявив недюжинные способности в искусстве боя на мечах. В других обстоятельствах Брут с удовольствием посостязался бы с ним, ибо такие противники встречались нечасто. Но здесь был бой на смерть, да и пират спешил, поэтому, выгадав момент, швырнул песка в лицо серому, ослепив его, сместился за спину и нанес серию колющих ударов своим клинком.

В тот же миг Брут краем глаза уловил, что на него самого устремился с фланга новый противник. Бритон постарался было вытащить застрявший в теле поверженного врага меч, но понял, что не успевает, и приготовился отскочить. Брута в последний момент спас удар огромной Магоновой палицы, после которого атаковавший уже не поднялся.

Тем временем Неарх успел раскроить своему противнику череп критской секирой, уронив того сперва на колени, а со второго удара — лицом в песок.

Оставшись втроем среди сражавшихся, они вдруг поняли, что прорвали вражеский строй, и теперь весь пиратский десант перешел в наступление, рассеивая и добивая дрогнувших серых. Оставшиеся в живых противники пытались вырваться из боя и спастись бегством, но головорезы с "Танатоса" не предоставили никому из них такого шанса.

Через несколько мгновений всё было кончено.

— Раненые есть? — деловито обратился Брут к своим людям. Пересчитать их по головам он уже успел: все пятнадцать были на ногах. Те переглянулись меж собой, проверяя состояние товарищей.

— Только царапины, — отозвался наконец Неарх, с глуповатой улыбкой держась за рассеченное вражьим клинком предплечье.

— Вот и займитесь ими, чтобы воспаление не началось, — велел Брут. — Остальным — прочесать местность. Да побыстрее, пока новыми римлянами не запахло!

Пираты рассыпались по берегу в поисках Бесса и Венари, либо их следов.

Брут подошел к телам, которые лежали на берегу до его прибытия. На миг зажмурившись, он молча попросил богов: только не Бесс и Венари. Когда же он открыл глаза и осмотрел трупы, то увидел, что это были в основном чернокожие невольники Меченого, который был ему знаком по старым делам. Несколько тел в серых плащах тоже были тут: контрабандисты отдали свои жизни не за просто так.

Бритон пригляделся к одному из тел, которое слишком выделялось среди прочих. Дыхание замерло в груди, когда по кольчуге и племенному торквесу на шее он узнал в убитом Арторикса — бывшего гладиатора, который примкнул к команде "Танатоса" лет восемь назад. Молодой галл чтил тех же богов, что и племя Брута, разве что под слегка искаженными именами: грозного Тарана, к примеру, называл Таранис, оленерогого Херна — Кернуннос, а короля-ворона Ллеу величал Лугусом… И вот, он нашел свою смерть на этом южном берегу, вдали от родных лесов и равнин.

Брут закрыл глаза на мертвом окровавленном лице и полупрошептал-полупропел моление кельтским богам. Затем поднял тело друга на руки и вынес на берег, к эпактриде.

— Брут! — окликнул вожака Магон, вернувшийся от дороги. — Там солдаты. Несколько контуберний с центурионом во главе… в общем, человек шестьдесят. Идут сюда, похоже, из самой Александрии.

Бритон витиевато выругался на своем родном языке.

— Все сюда! — скомандовал он затем, снимая заплечный мешок с пиросом. — Парни, у нас дорогие гости, так что надо попотчевать их как следует, чтоб запомнили. Сколько бы их ни было, клянусь богами, тут хватит на всех.

На лице пирата заиграла мстительная усмешка.

8. Легионеры