Бессарабская свадьба (СИ)

  Родственник незаметный со стороны смотрел, опасения удерживал, вбежал в дом и проревел: - Бракосочетание нарушается! Венчальника избивают!..

  Сотня удивлённых взглядов, устремились в темноту, все кто кричал "горько", растерянно переспросили: "Избивают?.." - на улицу вывалили.

  Старики укоризненно пожимают плечи, не встают, сидя головы седые качают, окидывают сомнением время, забыли, бывало ли прежде такое.

  А отголосок потухшего дня давно потерялся за горизонт. Серёга утирался узорчатым свадебным платочком. В удаленной пугливой темноте смех слышен, уходят в пустоту запоздалые драчуны.

  Ватага упрямых гостей потерялась в тусклую ночь - бросились хохот догонять.

   Били нарядных не так охотно, берегли одежду, потому вернулись без крови, в темноту ненастья утонули их ссадины. Хвастовства принесли, больше чем водки выпили.

  Быстро возмущение остыло, и снова все весело пляшут. Жениха припудрили, возле невесты, рядом с кумом сидит, из бокала запивает счастьем, которого нет. Кум мрачнее уличной тьмы, на побаштима бесконечно зол; смотрит: графины с вином, блюда скоплённые поднимает, ещё немного и всю свадьбу подвесит. Подвёл его побаштим. Недовольно глядит, как клавиши аккордеонные поят гостей тягучими нотами.

  - Это разве музыка, меха одни возмущения надувают, не то играют гармонисты, и куда убежали хулиганы твои? - спрашивает кум побаштима, - закажи мне самую жалостливую мелодию и верни обратно бандитов, я с ними лично по очереди разбираться буду!

  Все столы, длинное восхищение протянули: - О...оо!.. Вот это да, даёт осеменитель! - настоящий кум, такого поискать и бесконечно удерживать надо.

  - Пусть все расступятся, а ты с помайчмой в середине зала рученицу передо мной играйте, - повелевает кум, и лицо мрачное, вроде как коршуны клекочут над головой.

  Паша замешкался, прикусил губу, скулы ужаты, желваки играют:

  - Рафаил Савич, тут другая неувязка выявляется, хуже прежней, без твоего отвлечения ни уладить, выйди на минутку времени...

  Рафаил Савич встал, вельветовую шляпу гладит, и ещё больше дуется, прохлада на дворе. Идёт и мычит, видно, что не перестаёт гневиться на побащтима, разогревает состояние.

  - Что такое, вернулись преступники твои?..

  Паша оглянул двор. Два ещё непьяных друга курят, дымят разговором; в загоне скучал не попавший на стол гусь - хлопал крыльями, в хлеву блеют осиротелые овцы, ...и никого больше. Он ухватил Рафаила за длинную шею, поволок за хлев. В огороде грудами сушь тусклая припухала; в копну серебряной травы гордыню кума прислонил Паша. Шляпа упала, смял ногой.

  - Что?! Как? Я, яя... - Рафаил Савич проглотил возмущение, сильный удар в сплетение забил дыхание, утонул кум в ворохе разнотравья, ещё удары: по скулам, в глаз, ...и кум окончательно сник, потерялся в стогу, запах запревших отрубей влез в хлев, и овцы снова заблеяли. Паша зубами открыл бутылку с водкой, набирает полный рот и будто духами обрызгивает кума, как в парикмахерской - пахучим спиртом освежат. Спёртым выдохом вредил куму состояние, брызгал, пока не извлёк безразличие. Протёр смятым испачканным вельветом впившееся в сено приунывшее лицо; жалостливо приговаривает:

  - Ничего Рафаилушка, не страшно, каким-то ты свежим сделался, образ как после парной бани, ну прямо светец, для портрета на доску почёта годишься.

  Рафаил действительно приходил в себя, восстановил дыхание, присмирел; похоже, успокоительную таблетку проглотил. Паша обнял его, идут, шатаются, будто вётлы из стога выползли, словно жених и невеста, любовь в потёмках поймали.

  ... А женщины давно всполошились, кум с побаштимом пропали - обижают свадьбу! Ищут, не находят. У плетня столкнулись.

   - Деки вы исчезли? - спросила взволнованная помайчма, и все женщины тоже заголосили. - Деки... деки, куды пропали?..

  Паша двумя средними пальцами уколол горло:

  - Стошнило немного..., а кум мне тоже придружил, так удобнее от лишней пищи отрекаться. Мы для приличия подальше в огород, за скирду ушли.

   ...Вместе, толпою ввалили в гридницу, Паша тут же прокричал:

  - Куму ве-се-ло!

  - И нам весело!.. - вторит свадьба давно сложенное признание, гремит весельем гридница.

  Сидят рядом кум с женихом, молчат словно немые. Ресницы инеем покрыты, глаза холодны как полынья в ледяном озере, обидой и таской наполнены. Участь такая неудержимая им выпала.

  А на дворе снова тени переплетаются, народ нарядный вышел хоро крутить, разминают ступни, морозец осени не ощущается. Далеко голосит событие радостное. Гремит топот - распирает душу музыка.

  - Что там?.. Полночь перевалила.

   - Свадьбу бессарабскую играют.