Бессердечие магов

Ресторан немного напомнил Сидни то, каким был Дом Просперо, когда она только его увидела. Его интерьер был рассчитан на создание такого же впечатления: аристократизма и давних традиций, которые хранятся в его стенах, показать посетителям, что сюда приходят люди особые и к ним именно так будут относиться. Следуя за официантом к столу Миранды, Сидни отметила, что везде царят сдержанность и тепло. Даже воздух казался дорогостоящим.

Сидни не видела Миранду с злополучного вечера, когда та лишилась магии. Она думала, что с потерей магии Миранда станет выглядеть иначе, что внезапное исчезновение того, что было такой значительной ее частью, оставит свой след. Однако если изменения и имели место, они оказались скрытыми. Внешне Миранда оставалась лощеной и непроницаемой, словно мрамор.

Миранда приподнялась со стула – словно собираясь раскрыть объятия, – но села обратно, увидев, что Сидни отвечать тем же не собирается.

– Вам следует знать, что у меня гостит Грейс Валентайн, – сообщила Сидни.

У нее на глазах с лица Миранды сбежали все краски, сменившись полной опустошенностью.

– Грейс… Валентайн…

Голос Миранды рвался, словно бумажная салфетка.

– А это значит также, что мне известны причины, по которым Грей был лишен наследства. Чего мне не известно, так это отдали ли вы Грейс Майлзу для отправки к Теням, чтобы, забыв о ней, не вспоминать и того, что представляет собой ваш сын, или эту маленькую деталь Майлз придумал сам.

Маска бесстрастности дала трещину:

– Он сделал – ЧТО?

– Отдал Теням. Передал Шаре в качестве жертвы. Чтобы уплатить долг, вроде бы.

– Майлз сказал всем, что она умерла. Сидни, я ему поверила. Я была на ее похоронах.

– Наверное, именно на это он и надеялся. То есть если она там умирает, то никто не догадывается, что он сделал, а последним, кто официально имел с ней контакты, был Грей.

– Я бы постаралась ей помочь, если бы знала.

– Правда? Как старались помочь мне, когда узнали, что я там?

Миранда отвела глаза и хриплым шепотом спросила:

– Что еще ты собиралась мне сказать, вызвав сюда?

– Вам следует знать: весьма вероятно, что за последние три года Грей стал действовать лучше. Или хуже. Не очень понимаю, как именно следует это сформулировать. – Сидни пригубила бокал вина. – Женщин убивают, а кости из их рук изымают. И часть этих костей обнаружили у него в квартире.

Миранда закрыла глаза и сжала побелевшие губы.

– Хотела бы я сказать, что удивлена. Но Грей всегда считал, что ему мало – что бы он ни имел. Ему хотелось, чтобы все давалось легко. Легко, когда ты не трудишься, когда все само приходит, а ты не просто компетентен, а гениален. Он никогда не понимал, почему у него этого нет, не понимал и того, что усердный труд может его к этому приблизить. А еще Грей никогда не понимал, почему нельзя попытаться отобрать это у того, кто это имеет, – особенно если считал этого кого-то ниже себя. К моему великому сожалению, я знаю, что такое мой сын.

– Ну, как и Майлз Мерлин тоже знает, – сказала Сидни. – Хоть и считает, что решение проблемы заключается в том, чтобы позволить Грею состязаться в Повороте и дать Колесу Фортуны со всем разобраться. Мой подход – более прямой. Я намерена его вызвать.

Миранда побледнела еще сильнее, но других изменений в ее тщательно контролируемом выражении лица не было.

– Понимаю. Спасибо, что сообщила мне лично.

– Я рада, что вы осознаете необходимость этого.

Сидни отодвинулась от стола.

– Тебе действительно надо идти? – спросила Миранда. – Я надеялась, что мы хотя бы поедим, что хотя бы в течение одной трапезы мы сможем быть нормальными матерью и дочерью.

– Нормальными, – повторила Сидни. – Потому что этот наш разговор был совершенно нормальным.

– Ты понимаешь, о чем я, – возразила Миранда.

– В том-то и дело, что нет. Я не знаю, как это – иметь мать. То есть – да, Шара за всем присматривает в Доме Теней, но назначение Теней не в том, чтобы растить детей. Теням не особо нужно, чтобы жертвы вообще выживали, а уж тем более чтобы они чувствовали какую-то связь с родителем во время своего пребывания там.

– Не понимаю, почему ты считаешь нужным говорить мне все это, – посетовала Миранда. – Я и так чувствую себя достаточно виноватой.

– Правда? – спросила Сидни. – Скажите честно: если бы у вас не отняли магию, вы хотя бы задумались о возможности использовать магию, которая не приходит от Теней? Или продолжали бы говорить себе, что просто все так устроено?

– Я согласилась поддержать Иэна в случае победы Дома Просперо.

– И я, конечно, это ценю. Но ваша магия – и магия Дома – все это шло от Теней. Даже когда вы узнали, что я жива, вы пользовались этой магией, чтобы вам подали чай, когда вам захочется его выпить, потому что так было проще. Потому что последствия ее использования уже были вырезаны из таких, как мы с Грейс.

Она отвела края рукавов, демонстрируя свои шрамы.

Тут Миранда сломалась: вырвавшееся у нее рыдание оказалось настолько громким, что на них начали оборачиваться.