Бессердечное милосердие

Он наклонил голову, будто хотел снова поцеловать меня. Его губы коснулись моего уха, и он, понизив голос, прошептал:

– У нее еще двое наших. Их держат в здании рядом с садом. Помоги им.

Я отступила назад и схватила его за предплечье у локтя.

– Я так и сделаю. Клянусь тебе.

– Иногда думай обо мне, – попросил он.

– Буду думать. Клянусь тебе.

– Убей меня быстро, – потребовал он. – Убей меня милосердно.

Я покачала головой.

– Нет. Сражайся со мной. Сражайся как воин. Сражайся так, чтобы наши предки выкрикнули твое имя, едва ты достигнешь Великого Зала Убитых.

– Хорошо, – сказал он. – Клянусь тебе.

Он умирал долго. Он отдал мне все, что у него осталось, и этого было достаточно. Его смерть была смертью героя. Мы долго боролись в болотной жиже, и только когда окончательно иссякли его силы, я уперлась коленом ему в поясницу и держала его под водой до самого конца.

Затем к нам подошли ивовые девушки. Они вытащили его бездыханное тело из воды на землю, облили его мокрую одежду странно пахнущим ореховым маслом и подожгли.

Масло занялось быстро, заплясали языки пламени.

К утру от храбреца Квикса не осталось ничего, кроме пепла.

Четырнадцать

– Пойдем ко мне в логово, – сказала она.

Оказывается, девушки-ивы называют свои хижины… логовом. Будто они – волчицы.

– Пойдем, Фрей. Согреешься у моего костра. Теперь ты – настоящая Ива. Ты принесла жертву богине Фен и отныне защищена ее силой. Ты получила это право.

Королева-Затворница послала Руну, Ови и Джунипер поесть со своими подданными в длинном общем здании на другой стороне поляны. Мне не понравилось, что нас разделяют, но я сверх всякой меры была пропитана промозглой болотной водой и меланхолией и кротким ребенком проследовала за Болотной ведьмой в ее жилище.

Логово Королевы-Затворницы было скромным, безо всяких затей: одна большая круглая комната, несколько квадратных окон, дощатый стол с домотканой льняной скатертью. У дальней стены стояло святилище богини Фен, украшенное небольшими деревянными статуэтками фигурками из тростника и болотной травы.

Увидев соломенную кровать и простой красный ковер, я вздрогнула. Вот оно – место из моего видения в море.

Я бросила прямо на пол рюкзак и топор и села на табуретку у очага. Сняла кожаные сапоги и вытянула ноги к огню, чтобы моя одежда скорее просохла. Вскоре нам принесла еду изящная черноволосая Ива. Пища оказалась такой же простой, как и хижина – миска тушеной капусты с чесноком и луком.

Аппетита у меня не было, и я хотела было отказаться от ужина, но передумала, поскольку ничего теплого не ела уже несколько дней, да и, кроме того, привыкла есть после того, как принесла смерть.

Я хлебнула соленого бульона, и когда он, проскользнув в горло, согрел меня изнутри, удовольствие смешалось с чувством вины.

Мне следовало отдать Квиксу свой кинжал и позволить ему бежать, а самой умереть, сражаясь с подданными болотной королевы.

Но я понимала, что ему все равно было не спастись, а я, убив собственноручно Уоррика, этим доказала королеве свою преданность и оказалась совсем близко к ней.

Я взглянула поверх суповой миски на Королеву-Затворницу. Та сидела рядом со мной у огня, скрестив ноги и склонив голову, и ее медовые волосы были рассыпаны по плечам.

Доедая остатки супа, я представила, как протягиваю руку, отвожу в сторону ее узкий детский подбородок и прямо перед огнем перерезаю ей горло.

А потом я подумала о Руне, Джунипер и Ови, которые сейчас ужинают в длинном доме в окружении последовательниц Королевы-Затворницы. Некоторые из Ив прежде были Сестрами Последнего Милосердия и отлично знают, как пользоваться ножами и приносить смерть.

Что ж, подождем, пока они заснут, а затем уж одержим победу, используя хитрость, а не численное преимущество.

А пока у меня есть роль, и я ее сыграю достойно.

Я доела суп и поставила миску на грубый стол. Элан взглянула на мои босые ноги и тоже сняла сапоги. Пошевелила пухлыми босыми пальцами ног перед огнем и тихо вздохнула.

Движения ее были легкими, расслабленными, естественными.

Она принялась массировать свои ступни короткими бледными пальчиками.

– Как умерли твои родители, Фрей?

– Их забрала снежная лихорадка, когда мне было двенадцать.

Элан кивнула.

– Своих я потеряла в девять. В десять лет, когда я спала в углу конюшни деревенского постоялого двора, меня схватили и продали в Блаженный Дом. Женщину, которая им управляла, я потом убила. – Она помолчала. – В конце концов, я, как и многие другие Потерянные девушки, отправилась на Запад, желая присоединиться к Морским Ведьмам. Я надеялась снова обрести семью, найти дом. – Она снова замолчала. – А нашла только шипы.

Ее зеленые глаза взглянули на меня. В свете пламени они вовсе не казались холодными. Они были добрыми. Даже ласковыми.