Бессердечные изгои. Безжалостный соперник

– Это сюрприз. – Я взял пиджак. Для меня было очевидным, куда я повезу ее. Только одно место подойдет. Я написал Трауригу, пока мы спускались вниз на лифте. У Траурига был лимузин и собственный водитель на постоянной связи. В эти дни такой непопулярной роскошью пользовалась только его дочь-подросток с ее подругами, но он был должен мне любезность или даже шесть. Потом я вспомнил, что Трауриг был в отпуске на Гавайях. Тогда я написал о лимузине Клэр, которая усердно трудилась, чтобы стать его любимой работницей, подрабатывая у него личной помощницей каждый раз, когда он уезжал. Клэр тут же ответила, что машина в пути.

Веселая ночка?

Добавила она в сообщения, когда я уже собирался убрать телефон в карман.

Могу присоединиться?

            Спасибо, мисс Лесавой.

Это не ответ на мой вопрос.

Снова написала Клэр. Это и не должно было быть ответом.

Прости. Личное дело.

– Это надолго? – Арья надела собственный пиджак, все еще выглядя как заложница с дулом пистолета у головы.

– Я хочу показать тебе кое-что, – я отрицательно покачал головой.

Когда черный лимузин приехал, я открыл для нее дверь.

– Лимузины уже устарели, но обычно производят приятное впечатление, – сказал я, вспомнив обещание Арьи, данное мне два десятилетия назад, что она отправит за мной лимузин на премьеру своего фильма, когда станет популярной актрисой.

Она скользнула внутрь, обернулась и посмотрела на меня диким взглядом, кричащим: «Попался». Неужели она наконец собрала пазл воедино?

– Что ты только что сказал? – медленно спросила она.

– Я сказал, что лимузины устарели, а что? – Я многозначительно посмотрел на нее.

Давай, раскрой меня. Скажи, что знаешь, кто я. Порви со мной. Я готов.

– Неважно. – Но Арья всего лишь прикусила нижнюю губу, все еще выглядя потерянной в мыслях.

Даррин, водитель Траурига, поймал мой взгляд через зеркало заднего вида.

– Мистер Миллер. – Он помахал рукой в приветствии. – Рад снова вас видеть. Куда едем?

– Как обычно, – проинформировал я, нажимая на кнопку, чтобы поднять заслонку между нами, чтобы мы с Арьей могли поговорить.

Арья не спросила, где было мое обычное место. Она просто смотрела в окно, скрестив руки на груди. Воздух в лимузине был душным и тяжелым. Я мог почувствовать приближающуюся катастрофу, потерю, конец света.

– Не обязательно, чтобы все закончилось через четыре дня, – наконец проговорил я, чувствуя… Какое же слово использовать для описания свирепой бури, нарастающей у меня внутри? Уязвимость, возможно. Это было дурацкое чувство, и я избегал его с того самого момента, как окончил Академию имени Эндрю Декстера.

– Какой в этом смысл? – Голова Арьи наклонилась вбок, она впервые за вечер обратила на меня внимание. – Мы не сможем видеться на людях…

– Необязательно, – процедил я, прерывая ее. – Мы сможем. В каком-то смысле. Может, через год, два. Нам нужно дать прессе остыть после суда. Но есть варианты. Никакой закон не запрещает нам быть в отношениях.

– О, и что потом? Я приведу тебя на ужин с родителями? – Арья иронично рассмеялась.

– Ты не близка с родителями, – заметил я.

– Мой отец, особенно…

– Он выпал из общей картины, – я снова прервал ее и постепенно начинал улыбаться. – Тебя не должно заботить, что он думает. Как и меня. Пожалуйста, продолжай. Какие еще выдуманные препятствия нам нужно преодолеть? – спросил я. Было ощущение, что я стою в суде, только без судьи, управляющего процессом. Я почти забыл, каким убедительным мог быть.

– Хорошо, – Арья фыркнула, и в этот момент она напомнила мне Беатрис, такую же холодную и пренебрежительную. – Я ничего не знаю о тебе. Совсем ничего. Ты очень постарался, оставляя меня в неведении.

– Я уже работаю над этим. Мы на пути в мое секретное место. – Я протянул руку, чтобы переплести наши с ней пальцы. Она позволила мне это.

– Больше звучит как место, где ты прячешь тела, – выражение ее лица смягчилось.

– Совсем нет. – Мой большой палец гладил ее по внутренней стороне ладони. – Это мое второе секретное место, и я бы никогда не привез тебя туда, предварительно не порезав на кусочки.

– Как много жертв на твоем счету? – Она застенчиво улыбнулась.

– Ноль, – признался я, поняв, что мы говорили не о порезанных телах. – Никто не казался мне достойным… – «спасения», – подумал я, но вместо этого проговорил: – Убийства.

– А сейчас? – спросила она.

– А сейчас, – начал я, заглянув глубоко в ее глаза, – сейчас я не уверен, что чувствую.

Я откинулся на сиденье, довольный собой. Спустя несколько минут мы приехали на место, и я попросил Даррина подождать.

– Закрой глаза, – попросил я Арью.

– Даже не пытайся. Если это Нью-Йорк, то я уже видела это место. Ты меня не удивишь. – Она рассмеялась, покачав головой.

– Тогда сделай доброе дело. – Я улыбнулся, быстро и чересчур оптимистично представляя, какой могла бы быть жизнь с этой женщиной. Нахальной, упрямой, колючей. Она станет моей погибелью.

– Ну хорошо. – Она весело мне улыбнулась.