Бессердечный

– Это лицо, которое не стоит скрывать под маской, сэр, – сказала она, – и фигура не нуждается в том, чтобы ее прятать под плащом.

– Что вы имеете в виду, мадам? – спросил он, когда она легко коснулась ладонями его груди.

Генриетта улыбнулась еще шире.

– С вашей стороны было не очень любезно попросить Анну сопровождать вас по саду, когда я сама вам это почти предложила. Вы заботились о моей репутации, или я вам больше не угодна?

Полковник Генри Ломакс тихо рассмеялся.

– Вы хотите доставить мне удовольствие, не так ли, мадам? – сказал он, приподнимая ее юбку для верховой езды с обеих сторон. – Джентльмену следует исполнять желания дамы.

Он стал теснить ее к широкому дивану у одной из стен комнаты.

– Здесь, сэр? – почти закричала она. – Но ведь это же гостиная!

– Любой слуга, который войдет без приказа или предупреждения, сразу же будет уволен, – сказал он. – Ну же, доставьте мне удовольствие, Генриетта.

Он развернул ее к себе лицом и сел на диван, одной рукой задирая ее юбки, другой расстегивая свою одежду. Он привлек ее к себе на колени, обхватил ее бедра и с силой вошел в нее. Она охнула.

– Вы вся горите желанием, герцогиня, – сказал он, продолжая улыбаться ей.

– Как вы смеете, сэр? – Генриетта с негодованием посмотрела на него, пытаясь отстраниться и подняться с его колен.

Но он лишь рассмеялся и крепче ухватил ее за бедра.

– Наслаждайся, Генриетта, – сказал он. – Все, чего ты хочешь, скоро будет твоим. Скоро я увезу Анну отсюда. Но, возможно, пройдет какое-то время, прежде чем Гарндон оправится от потери жены и обратится к тебе за утешением. Так что наслаждайся, пока есть возможность.

Он снова притянул ее к себе и овладел ею быстро и нетерпелнво. Генриетта тяжело дышала и стонала от возбуждения. Когда он был удовлетворен, она склонилась к нему на плечо.

– А может, я хочу вас, а не Люка, – сказала она. – Может, я не хочу, чтобы вы увозили Анну. Может, я сама хочу уехать с вами.

– Ты слишком долго была без мужчины, Генриетта, – сказал он, – и забыла, что в жизни важнее всего – положение и власть. Ты ведь именно к этому стремилась, разве не так? И все еще стремишься. Ты мне все рассказывала об Анне в обмен лишь на еженедельный секс, а ведь она ничем не обидела тебя. Нет, моя дорогая герцогиня, не забывай о том, что так важно для тебя. Мне с тобой нечего делать, кроме этого, а это уже становится утомительным. Совсем не этого я так страстно желаю.

– Только с Анной? – с горечью спросила она, вздернув голову.

Он стряхнул ее с себя так, что она оказалась на диване рядом с ним. Затем он встал и стал застегивать бриджи, повернувшись к ней спиной.

– С Анной – никогда, – сказал он. – И не смейте пачкать ее имя, высказывая такие грязные предположения, мадам. Я приму вашу помощь, когда настанет время. Вы придете сюда через неделю в этот же час, чтобы получить от меня указания, и будете приходить так каждую неделю, пока я не решу, что время пришло и я смогу воспользоваться вашими услугами.

Генриетта, которая оправляла юбки, вспыхнула от гнева. Ярость брызнула из ее глаз, и голос сделался резким:

– А почему, почему вы думаете, что я вернусь в дом, где меня оскорбляют?

Он посмотрел на нее, по его глазам было видно, что он от души развлекается.

– У меня есть слуги, мадам, – сказал он, – которые видели, как вы явились сюда – одна, без горничной или кого-либо другого. И есть слуга, который, войдя в комнату, видел, чем мы занимались на этом диване, и ваши задранные юбки, и что вы, вне себя от наслаждения, даже не заметили, как он зашел.

Глаза Генриетты расширились.

– Никто... – начала она.

– И есть еще два или три свидетеля ваших развлечений с таинственным человеком в маске, которые вы позволили себе несколько месяцев тому назад, – продолжал он. – Свидетели, которые могут в любой момент оправиться от удивления и начать сплетничать и распускать слухи.

– Боже, вы... – Генриетта попыталась вцепиться в него ногтями, но он, успев поймать ее запястья, удержал ее.

– Кроме того, ваша светлость, – сказал он, – вы вернетесь хотя бы только ради этого, не правда ли? – И он в первый раз поцеловал ее, настойчиво притянув за запястья так, что она оказалась прижата к нему. Он раскрыл ее рот своими губами, и его язык проник глубоко в нее. А затем он отодвинулся и с улыбкой посмотрел на нее. – Вам это необходимо. Это как наркотик для вас. И я вам дам его снова – через неделю, Генриетта. От одной мысли об этом вы ощущаете ноющую боль между ног, не так ли?

Она молча смотрела на него – ее взгляд источал злобу и желание.

– Да. – Он снова улыбнулся. – Может, на следующей неделе мы займемся этим на кровати. И без одежды – она так мешает! Через неделю, моя дорогая.

Он сделал шаг назад, выпустив одну ее руку и поднося другую к губам.

– А теперь вы должны уйти. Мы ведь не хотим, чтобы хотя бы тень скандала коснулась вашего имени, не так ли?

Генриетта гневно посмотрела на него, затем повернулась и выбежала из комнаты.

Она ненавидела его и боялась. А ее грудь и лоно изнывали от страстного желания.

Глава 23