Бесшумный фронт

Через час оба уже на заставе, и Цыняк больше не беспокоится о задержанном. Но солдат не собирается отдыхать. Седлает коня и мчится к тому месту, где задержанный выбросил какой-то предмет. Найдет ли его? Наконец останавливает взмыленного коня. Кажется, тут… Цыняк соскакивает с седла и ползком исследует место, где еще можно заметить следы подкованных солдатских сапог и где только начинают подниматься примятые прошедшими людьми травинки. Но вот и он! Около куста папоротника лежит круглый предмет. Цыняк осторожно поднимает его, бережно заворачивает в носовой платок и галопом мчится на заставу. На половине пути ему встречается машина: начальник заставы объезжает свой район. Цыняк докладывает о происшествии и показывает найденный предмет.

— Добро, Цыняк! Хватит вам гонять лошадь — садитесь со мной…

Один из солдат выскакивает из машины, чтобы отвести коня на заставу. Его место в автомобиле занимает Цыняк. Машина трогается.

На заставе уже сидит прибывший ночью из Щецина следователь управления погранохраны. Он прерывает допрос задержанного, когда в комнату входит усмехающийся начальник заставы. Офицер обращается к нарушителю:

— Извините, что прерываю приятную беседу, но мне хотелось вернуть вам вашу потерю… Ведь это ваш компас, не правда ли? Да, да, порой и вещи бывают очень привязаны к своему хозяину!

Тем временем следователь поднимает трубку настойчиво звонящего телефона. Несколько минут он внимательно слушает, потом кладет трубку на рычажок и говорит задержанному:

— Мне звонили из Щецина. Гражданин Моравец, вы все меньше нравитесь мне… Сначала документы, теперь этот компас, а сейчас мне сообщили, что проверили место выдачи вашего паспорта… И знаете что? Это самая настоящая липа, господин Моравец! Хотя служащий, подпись которого стоит на вашем паспорте, действительно выдавал такие документы, хотя печать и неплохо подделана, — все-таки это фальшивый документ… Может быть, вы теперь не будете понапрасну отнимать у нас время и назовете свое настоящее имя?

— Но, пане капитан, я же действительно Моравец, Антоний Моравец!.. Это все недоразумение… Я пал жертвой ошибки…

— Однако упрямый вы! Надо иметь мужество: ну, не удалось на этот раз, так признайтесь откровенно в своем поражении! Этим вы облегчите свою вину…

Дверь открывается и на пороге появляется пограничник.

— Гражданин капитан! Машина готова!

Когда Моравиа увозили, на крыльце стоял рядовой Цыняк, пограничник, награжденный позднее серебряным крестом «Заслуженным на поле славы». Он еще не знал, кого задержал. Солдатам-пограничникам вообще запрещено допрашивать задержанных или вступать с ними в разговоры, разумеется, кроме необходимых вопросов, которые могут помочь принять решение о задержании или освобождении заподозренного. Через несколько месяцев, рассказывая журналисту об этом случае, Цыняк, срок службы которого уже близился к концу, откровенно сказал, что о подлинном имени и деятельности задержанного им нарушителя он узнал… из газет! Мы разговаривали на заставе. Уже миновала полночь, и, собственно, не о чем было больше говорить. Тогда Цыняку был задан последний вопрос:

— О чем вы подумали, когда вам стало известно, что задержан агент разведки Гелена?

— Хм-м… Я подумал тогда: «Ах ты… сук-к-к-ин ты сын!»…

Глава одиннадцатая Галстук в полоску

Это выглядело несколько странно: зрительный зал щецинского театра в тот вечер был переполнен, даже поставили дополнительные кресла в проходах, а в восьмом ряду кресло номер 6 почему-то все время пустовало. На местах номер 7 и 8, сидели офицер морского торгового флота с женой, а кресло номер 5 заняла какая-то женщина. Когда в зале потух свет, она машинально посмотрела на пустующее кресло.

Почему тот, у кого был билет на это место, не явился на спектакль?

Это маленькое происшествие, которое затронуло, возможно, только соседку отсутствующего зрителя, имело между тем связь с событиями минувшей ночи. Когда взвился занавес, никто уже не обращал внимания на пустое место. Однако отсутствие одного театрального зрителя было вызвано обстоятельствами, касавшимися многих людей.

Незнакомец, задержанный с помощью крестьянки — члена земледельческого кооператива, имел заранее подготовленное объяснение. Он заявил следователю КПО, который начал допрашивать его еще на заставе, что является работником пароходства и командирован из Вроцлава на буксир «Нептун», стоящий на Одере, неподалеку от Челина. Действительно, у задержанного на руках оказалось командировочное предписание, но тем не менее документы эти вызывали подозрение. Прежде всего следователя удивило, что в документах человека, выдающего себя за поляка, значится имя «Антон» вместо общеупотребительного «Антоний». Кроме того, бумаги носили следы умышленного загрязнения. На этом фоне как-то странно свежо и отчетливо выделялись печати.