Бесшумный фронт

— И этот человек утверждает, что мы знакомы «поверхностно»!.. Как он смеет!..

— Что вы на это скажете, Кой?

Генрик Кой слушает речь женщины с опущенной головой. Теперь он поднимает голову, пытается изобразить заискивающую улыбку и… чужим, искусственно спокойным голосом отвечает:

— Не слушайте ее, пане майор! Это истеричка!.. Мы — мужчины — хорошо знаем, что зависть может заморочить голову даже более или менее уравновешенной женщине… Ей вот кажется, что мне свет не мил без нее… Прошу вас обратить ее внимание на…

— Не забывайтесь и не давайте мне ваших добрых советов! Я сам знаю, что нужно делать… Элижбета Стоклоса! Не отказываетесь ли вы теперь от ваших показаний?

Женщина несколько раз отрицательно качает головой:

— Нет, так все и было…

— Генрик Кой! Имеете ли вы какие-либо конкретные вопросы к Элижбете Стоклоса?

— Никаких.

Элижбета Стоклоса поднимается со стула. Медленно отступает от стола. Проходя мимо Коя, она на минуту задерживается и смотрит на него страшными, немигающими глазами… Так и кажется, что сейчас она бросится на виновника всех своих несчастий… Но нет, женщина овладевает собой. В — эту минуту, которая является последним, абсолютно последним их свиданием в жизни, она бросает шпиону прямо в лицо:

— Я была глупой, очень глупой… Надо было выбросить тебя со всеми твоими таблетками и свечками! Ты насмерть обидел меня, хотя я и не сделала тебе ничего плохого. Но за что ты сломал жизнь моему жениху?

Это продолжается всего несколько секунд. За женщиной закрылись двери. В кабинете остается Кой.

Нет, это не первый допрос шпиона. Сколько уж раз он менял свои россказни, сколько раз тешил себя надеждой, что сухим выйдет из воды! Один за другим рушились мифы о «контрабанде», о «торговле часами» и, наконец, о «работе» — но… для американской разведки. На все у Коя был готов ответ. Вот ему показывают найденный у него план размещения казарм:

— Ваша работа?

— Да…

— Что это такое?

— Мой приятель живет в лагере организации «Служба Польше»… Вот я и набросал схему, как к нему удобнее идти. Он хотел купить у меня часы.

— А где он, этот ваш лагерь «Служба Польше»? Как имя вашего приятеля?

Вот этого Кой так скоро придумать не может! В другой раз, уже под конец допроса, следователь многозначительно подмигивает и ногтем щелкает себя справа по воротнику. Вероятно, во всем мире этот жест понятен любому — предлагается выпить.

Кой решительно отказывается. Он невольно вспоминает добрые советы Кайзера: «Смотри, чтобы тебе не дали какого-нибудь одурманивающего средства…»

— Нет, нет, пить я не буду. Абсолютный трезвенник.

— Тогда для чего же в вашем чемодане находится самый настоящий спирт?

— А-а! Почки у меня болят, так я компресс делаю на ночь… Очень помогает!

— Как же так? Вчера, когда я спрашивал вас о здоровье, вы ответили, что вас ничто не беспокоит!

Постепенно, очень медленно, шпиону приходится признаваться во всем. Слишком много знает о нем контрразведка. Слишком много рассказали уже люди из его сетки, которых он встречает на очередных очных ставках. Ведь теперь Кой не может утверждать, что и другие тоже завидуют ему…

В результате Кой разоблачен. Так как за ним не стоит никакая идея, он боится только за себя. Он справедливо считает, что ставка в игре — его жизнь, и он не видит ничего, за что стоило бы ее отдать. Читая ежедневно его показания, начальник отделения контрразведки — старый коммунист, который многое испытал еще до войны, — говорит следователю, ведущему допрос Коя:

— Простой рабочий, арестованный тогдашней панской полицией за хранение коммунистических листовок, выплюнул бы с кровью все зубы, которые ему выбили на допросе, но не выдал бы никого! О, он хорошо знал, за что борется!.. А Кой? Покупка человека за деньги идеи ему не прибавит. Гелен в этом убедится теперь и будет убеждаться каждый день, все чаще и чаще. Мы о его людях знаем многое, как знаем и то, что они работают только ради денег…

Кой еще живет надеждой на то, что Петрушка пока на свободе и, не встретив своего сообщника на «контрольном пункте» в Новой Соли, немедленно вернется в Берлин и сообщит Кайзеру. Ведь герр Кайзер торжественно обещал, что хотя еще ни один из геленовских агентов не был арестован в Польше, все же — если у Коя «подвернется нога» — Гелен найдет способ вытащить своего сотрудника из тюрьмы. Дни проходят, и Петрушка, пожалуй, знает о несчастьи. Видимо, он уже действует, чтобы спасти друга!..

Действительно, Петрушка понял, что Кой «засыпался». 26 августа он был у Ольшевской, когда приехала сестра Коя с ужасной вестью: в их семье был обыск.

1 сентября в 20 часов Петрушка в последний раз появился у Ольшевской. В 23 часа 30 минут он простился с нею и еще раз заверил, что вернется и женится на ней. Затем Петрушка отправляется на условленное свидание в Новой Соли: ведь во время обыска в доме Коя дружка там не застали. «Хитрый черт, — думает Петрушка, — наверно, приедет прямо к Будзинским! А если нет?.. Э, да что гадать! Заберу у сестер Будзинских нашу надувную лодку и — в Берлин».