Бессилие и ужас в театре кукол (СИ)

Дверь была открыта и он влетел внутрь. На кровати всё так же сидела маленькая фигура, но теперь у неё и вовсе не было лица. Подобно безумной летучей мыши она подскочила вверх и попыталась атаковать Марка. В прыжке растопырила свои когтистые лапы, чтобы вцепиться в его лицо, но не получилось. Подставка для обуви звонко ударилась о её голову и её мелкое тело отлетело к стене. Мальчик огляделся. Окно было на месте, но дерева в нём не было. Где оно? Посмотрев назад, он увидел, как Нечто заходит в комнату, но теперь у него было ещё больше рук чем прежде. Руки, такие похожие на ветви. С какими-то отвращением Марк подумал о том, что это существо, должно быть, и было тем деревом.

— Да плевать! — Закричал он сам себе и побежал к окну.

Не думая ни секунды, мальчик распахнул его и прыгнул. Однако падал он не на свой привычный двор, а в огромную пропасть. Пропасть из жгутов мяса и мышц, сплетённых воедино. Бесконечный колодец, напоминающий кишку, вёл во тьму. С безумным криком Марк падал в это чрево, молясь о том, чтобы проснуться. И чей-то печальный смешок сопровождал его.

Долгожданное утро выкинуло его в реальность, как ненужную игрушку. Он выскочил из кровати, будто Джек из коробочки.

— Какой противный сон, — сказал Марк, слегка успокоившись.

Его комната… шкаф в углу, кресло, на котором спал он, диван, на котором спала бабушка, в другом углу разномастные иконы, смотрящие на мальчика жуткими и безжизненными взглядами. Ничего необычного. Напротив него, на диване, сидела недавно проснувшаяся старушка и окидывала его раздражённым взглядом. Однако лицо её было озарено извечной, даже фирменной улыбкой, направленной ко всем подряд. Обыкновенно эта улыбка становилась особенно широкой и лучезарной в день, когда бабушке нужно было идти в церковь, а затем она день за днём спадала, будто бы в ней кончалась зарядка. Сегодня, по всей видимости, старушка как раз должна была идти в храм, а следовательно лицо её почти наполовину состояло из одной лишь улыбки.

— Проснулся, наконец-то! Выспался? Сны хорошие снились? Тебе завтрак приготовить?

Едва заметно Марк кивнул женщине и с головой погрузился в свои мысли. Взгляд его упал на открытую ныне способность под названием «изнанка». Немного помедлив, мальчик мысленно «ткнул» на квадратик. Кнопка впала внутрь. Пришлось подождать с долю секунды, прежде чем мир будто бы… вывернулся наизнанку прямо на его глазах. Всю комнату мгновенно заполнило лазурным туманом, почти таким же как во сне. А затем Марк почувствовал запах. Медленно расползающийся по округе, он напоминал собой тухлую рыбу и ещё какую-то гниль, при этом замешанную в солёной воде. Эта вонь выбила мальчика из колеи и заставляла ощетиниться мурашками, будто тысячью шипов. Опасливость проклевалась в его животе. Однако это было ещё не все превращение. После того как Марк вдоволь прочувствовал всю пахучую прелесть этого нового мира, туман стал спадать, обнажая стены комнаты. В этом мрачном, даже призрачном свету обои казались старыми и истёртыми, полными каких-то чёрных подтёков. В углах можно было разглядеть пауков, забившихся под отлипшие обои. Их было очень много: сотни небольших чёрных телец копошились в углах, задавая шумом своих лапок музыкальный фон происходящему. Затем туман спустился ещё ниже, давая возможность разглядеть и фигуру бабушки. Она была похоже на ещё одно чудовище, как те, из сна. Обмотанная в чёрно-бардовые одежды, она склонялась глубоко вниз, при этом обнажая для всеобщего обозрения огромный горб, который, казалось, даже немного шевелился. И лицо… оно лишь отдалённо напоминало ту самую улыбчивую старушку, которую знал мальчик. Сейчас это было не более чем напрочь сгнившим куском мяса, формой напоминающим гнилую картошку. Её рот и губы свисали с лица и опускались даже ниже подбородка. Глаза были зашиты. Вдруг её челюсть разжалась, с трудом, как древний механизм, и стала двигаться. Откуда-то из горла комками начали вываливаться невнятные слова. Марку пришлось прислушаться, чтобы понять. «Задолбал… как же он меня бесит… улыбайся ему, слова ему не говори, готовь ему, буди по утрам… бездельник, бесполезный, гадкий, мерзкий… поскорее бы он ушёл… уйди же, наконец! Видеть не могу, видеть не могу… Устала уже я! Устала, несчастная! А эти два дармоеда никак и не поймут… Уйдите уже, уйдите уже».

И вдруг всё прекратилось. Реальность в краткий миг вернулась к своему обычному состоянию. Посмотрев на значок жуткой способности, Марк увидел более подробное её описание: он мог находиться в «изнанке» лишь пять секунд и не чаще чем раз в час… по крайней мере это так, пока его уровень только второй. «Пять секунд? Неужели это были лишь пять секунд?» — подумал он, вспоминая только что сыгранную пред ним сцену. Она тянулась так долго, это было так нестерпимо, неужто лишь пять секунд?

— Ну чего ты молчишь? Что тебе покушать приготовить-то? — улыбаясь, спросила бабушка.

— Н-ничего! Я, пожалуй, пораньше выйду.

— Ась? А чего так? Точно кушать не хочешь?

— Нет! Не хочу.