Бессилие и ужас в театре кукол (СИ)

С этими словами он вновь бросился в потасовку. В этот раз у него в руках был нож, и он немедля полоснул им по руке одного из насильников, выставленной тем для защиты. Марк хотел мало того что убить их всех, но ещё и помучить, заставить их страдать так, чтобы за этим невозможно было наблюдать без глубокого отвращения, чтобы он пожалел о содеянном. В то же время, крича что-то невразумительное пропитым насквозь голосом, слева на Марка налетел один из противников, лёг на него и стал колошматить. Будто от противного таракана, Юмалов отмахнулся от парня, одним неловким ударом сбив его с ног. Не медля, Марк тут же несколько раз пнул врага, лежащего на животе, а затем встал прямо над ним, придавив стопой к земле. С застывшей на лице злостью и яростью Юмалов схватил парня за волосы и потянул на себя, чтобы оголить его шею и дать свободный доступ лезвию. После этого он приставил к горлу парня нож.

— Стой! Что ты творишь?! Стой! Стой! Стой, Марк, пожалуйста! Умоляю! — неожиданно закричала Полина, которая, как оказалось, все ещё была тут.

Несколько мучительных мгновений Марк ещё порывался полоснуть врага по горлу, но затем все же заговорил, едва выдавливая из себя звуки.

— Почему?

— Что? Почему? Ты серьёзно сейчас? Боже мой, Марк, нельзя убивать людей!

— Ты забыла, что они хотели с тобой сделать?

— Да без разницы, всё равно нельзя убивать!

— Я не понимаю…

Вдруг до ушей Марка донесся удаляющийся топот. Обернувшись, он увидел, как оставшееся двое, неся на своих руках третьего, убегают.

— Да сука! — прокричал Юмалов.

В это время Поля подбежала к нему и со слезами на глазах бросилась Марку на шею.

— Не надо, пожалуйста, отпусти его.

— Они ведь пытались тебя… ты что уже забыла? Не будь такой доброй.

— Как же не быть? А если я буду в такой же ситуации на его месте, и единственный человек, что мог бы меня спасти, решит «не быть таким добрым»? Неужели ты забыл про банальное: относись к другим людям так, как хочешь, чтобы относились к тебе?

Чертыхнувшись, Марк убрал нож от лица противника и, пересилив себя, отпустил его, но сделал это лишь для того, чтобы не портить отношения с Полей. Хотя для приличия и пробурчал под нос, мол она бы в такой ситуации не оказалась.

— Однако я не видел тут ни одного человека, — сказал он уже громче.

Девушка немного странного посмотрела на Юмалова, но промолчала. Вместе они пошли обратно к дому Кости, но не дошли ещё до подъезда, как между ними вновь завязался разговор, со временем переходящий на всё более и более высокие тона.

— Поверить не могу! Как ты вообще мог попытаться убить его?

— Хватит. Не делай из меня какого-то монстра. Во-первых, в смерти нет ничего такого уж страшного, я тебя уверяю, это самая естественная часть человеческой жизни, а во-вторых, тот человек совершенно точно заслуживал наказания.

— Это аморально, Марк, — со сдерживаемой злобой в голосе ответила Полина.

— Мораль. Мораль, опять эта ваша мораль, опять чёртово добро и зло. Не существует их, пойми уже! Это иллюзии, прутья клетки, в которую ты загоняешь свой разум.

— Мне без разницы, существуют ли они; они позволяют людям жить лучше, они приближают нас к счастью, сглаживают и без того жестокое существование. Отказаться от них — то же самое, что отказаться от надежды в светлое будущее человечества, в то, что когда-нибудь мы найдём способ выбраться из этой ямы.

— И почему бы не отказаться от этого? — вдруг возмутился Марк и остановился прямо перед входом в подъезд.

— Ты говоришь как действительно плохой человек. И пожалуйста, не говори мне про то, что такие ярлыки вешать нельзя и нет деления на чёрное и белое: ты сам понимаешь, что я имела в виду несколько другое.

— А ты когда-нибудь задумывалась, почему плохие люди становятся таковыми? Они ведь прекрасно понимают, что творят зло. И они платят такую огромную цену за свой выбор, даже ужасающе огромную… Что же злой человек имеет такого, что готов нести эту непосильную плату? Что есть у презренного человек, человека ненавистного, подпольного? Что он получает взамен за все те лишения, все те ужасы, что ложатся на него? Не тайное ли это какое знание? Не та ли это самая истина, которой обычные люди предпочитают сладкие идеалы? А что если это ещё что-то более глубокое? Ещё более жуткое и кошмарное? Неужели ты не понимаешь, что на всё есть причины? Те люди, которых мы презираем, которых ненавидим, они ведь, зачастую, осознанно выбрали такой путь. Но почему? Скажи мне: почему?

— Я не понимаю, к чему ты ведёшь? И что, в конце концов, тебе не нравится в моих идеалах? Неужели ты считаешь глупостью мечтать о людском счастье?