Бессилие и ужас в театре кукол (СИ)

— Во-от. Бери-бери, чистейшее масло, натуральное! — обрадовался тощий и стал доставать из кармана свёрток.

И вот, когда «шишка» уже очутилась на свободе, Марк набрал полную грудь и закричал. Изначально он планировал крикнуть что-то в духе: «Наркодилер! Господин полицейский, задержите его!», — и подставить таким образом эту парочку, но… в последний момент он вдруг передумал. Юмалов задумался, усмехнулся от зажёгшейся в голове идеи, и затем закричал во всё горло, имитируя женский голос: «Насилуют!». Стоило волшебному слову вырваться на волю, как толпа прохожих колыхнулась. И тут же из неё вышло несколько нетрезвых рыл, с матами побежавших разбираться с «насильниками». Без разбирательств они налетели на защиту Марка. Завязалась драка, двое мужчин тут же рухнули под градом ударов и спустя лишь пару секунд уже лежали на земле, прикрываясь руками от всё сыплющихся на них пинков и плевков. И дрались уже не только с этими двумя, но и вообще со всеми, кто на глаза попадался: «а вдруг тоже насильник? На всякий случай лучше навалять и ему!». Юмалов же не стал дожидаться развязки. Он развернулся и торопливым шагом стал уходить с места действия, притом глупо посмеиваясь и до покраснения сжимая кулаки, пытаясь сдержать волны ненависти и отвращения, захлёстывающие всё его естество.

Идя по улице, Марк смотрел себе под ноги и ничего не видел пред собой. Считая свои шаги, он совсем забылся и случайно врезался в какого-то человека, куда-то очень торопящегося и бегущего сквозь толпу. Подняв взгляд, он с удивлением узнал в прохожем того самого Колю Белого, с которым лежал в психиатрической больнице.

— Извините, а… что? Марк! Боги мои, да это же ты! — радостно закричал подросток и набросился на зажатого юношу с объятиями. — Как же мы давно не виделись! А я вот только недавно тебя вспоминал, ты не представляешь. Ох, как мне грустно от тех воспоминаний, но как же радостно тебя встретить, — Коля был и правда будто очень рад встрече, но от него не скрылось кислое выражение лица Марка. Это заставило парня несколько сконфузиться, но он попытался заглушить в себе эти неприятные чувства. — Кхм, ладно. Слушай, я так много хочу тебе рассказать и ещё больше хочу послушать. Но мне надо бежать… чёрт возьми! Ах! Точно, я живу в 13 доме по улице А — скай, там вахтёрша, ты ей просто про меня скажи, она тебе квартиру покажет. Зайди! Обязательно зайди, а то я сам тебя найду, хоть из-под земли достану! Понял? Всё, давай же, давай, я жду тебя, из дома выходить не буду, а жду. Жду! — прокричал он, уже убегая. Более они так ни разу и не встретились при жизни Марка.

Спустя двадцать минут Марк уже добрался до своего дома, прошмыгнул в открытую дверь подъезда и стал подниматься наверх, быстро взбираясь по оплёванной лестнице, заполненной дымом сигарет. Наконец он встал у двери в квартиру и замер. Внутри гуляли громкие голоса его бабушки и дедушки. Прикрыв глаза, Марк подошёл ещё чуть ближе к двери и прильнул к ней лбом.

— Сука ты проклятая! У-у-у, я только глоточек пива сделал, поставил бутылку на окно, думал, проснусь — выпью, а её нет! Где она? Сука, куда вылила? Вот же мразь! Ты думаешь, я совсем идиот? — громом разносился сильный, но хриплый голос деда.

— Да не брала я ничего, — тихо, но с ненавистью отвечала бабушка.

До ушей Марка донёсся шум бьющейся посуды и вырываемых с корнем столешниц, которые после бросались на пол.

— Всех порежу нахуй! — кричал дед. — Рот мента ебать, сука, где моя бутылка, я тебя спрашиваю?

— Да не знаю я! Выпил, наверное, всё сам да забыл, а потом кричишь тут ходишь, ведёшь себя как животное. Успокойся, боже ты мой, успокойся уже.

На некоторое время в квартире воцарилась тишина. Юмалов услышал тяжёлые топающие шаги, направляющиеся в коридор, к домашнему телефону. С минуту не происходило ничего, а затем дед вновь начал говорить, теперь, видимо, по телефону.

— Алло. Это я. Да. Да. Привези мне ещё бутылки. Что-о? Да ты знаешь, с кем говоришь? Ты вообще знаешь, кто я? Да я в спецназе работал, у меня родственники в белом доме, как ты смеешь вообще?! Сука! Тварь проклятая! Тупорылые дегенераты!

Тут он, по всей видимости, бросил трубку и, кажется, заплакал. После этого Марк услышал, как его дедушка пошёл в зал, где он обыкновенно спал, а затем рухнул на кровать.

— Ай! О? О-о-о! Я нашёл, любимая, нашёл! Ух, дурак-то, оставил под подушкой да забыл. Ты прости меня, прости дурня.

Выдохнув, Марк с отвращением дёрнул за ручку и вошёл внутрь квартиры.

— О, Марк, здравствуй. Ты пришёл к Косте? Он будет где-то через час.

К своему великому удивлению, когда Юмалов вошёл внутрь, то оказался не в своей квартире, а в жилище Кости Сотина. В коридоре стояла Полина и обувалась.

— И чего ты застыл? Проходи, я сейчас в магазин сбегаю и вернусь, а ты раздевайся, отдохни. Стой, у тебя что с лицом? Ты подрался, что ли? Ты в порядке? — девушка начала осыпать его целой кучей вопросов, стоило ей только поднять взгляд на гостя.

— Успокойся, пожалуйста. Потом поговорим, ладно? — отойдя от первичного шока, отмахнулся Марк от обеспокоенное девушки.