Бессилие и ужас в театре кукол (СИ)

Однако спокойствие продолжалось недолго. Изнанка вновь решила преподнести юноше сюрприз. Со временем на проезжей части стал сгущаться и темнеть воздух. По мере уплотнения этот сгусток стал напоминать человека и со временем становился всё более и более отчётливым. Спустя минуту, а быть может, и несколько секунд (Марк к тому моменту уже окончательно потерял счёт времени), сгусток воздуха превратился-таки в человека. То было тело маленькой девочки не старше одиннадцати лет. Она была одета в некое подобие чёрного плаща, сотканного из самой темноты, на голове у неё покоился глубокий капюшон, за которым не было видно лица. Марку, однако, и не надо были видеть лица призрака, он прекрасно знал, кого видел пред собой — и это ужасало его. В параноидальном страхе его тело задёргалось, пытаясь вырваться из пут вдруг обретшей физическую форму лени, но он никак не мог пошевелиться; оставалось лишь бледнеть да неистово дрожать, словно это чем-то поможет. Девочка же начала медленно идти в его сторону, игнорируя проезжающие прямо сквозь неё машины.

Каждый её шаг, который казался таким маленьким и аккуратным, продвигал её вперёд на целые метры. И вот она уже стоит прямо над Юмаловым и молча сверлит его обвиняющим взглядом.

— Прости… это вышло случайно, — проговорил Марк умоляющим тоном, но уже не имея при том надежды на то, что его отпустят.

— Ты псих.

Призрак произнес эти слова как приговор, заставив всё внутри юноши вздрогнуть, а его лицо перекоситься от гримасы злобы. Он даже хотел прокричать что-то в ответ, но маленькие ладони девочки уже сцепились на его горле и не дали ему более издать ни звука. Она начала давить на его глотку всё сильнее и сильнее, намереваясь убить. Марк невольно запаниковал, не в силах вдохнуть тяжёлого, отвратительного, но спасительного воздуха. Его разум постепенно стал мутнеть, а на тело наваливалась всё большая усталость. Ему хотелось просто уснуть… а перед глазами плыли далёкие образы, как его собственный руки некогда сомкнулись на маленькой шее. «Ты псих», — повторило его бессознательное.

По улице шёл молодой человек, смотревший глубоко себе под ноги и беспрестанно что-то бормочущий. Вид его был очень странный и подозрительный: избитый, окровавленный, он шёл, точь-в-точь умалишённый, по улице, не разбирая дороги. Это выглядело так, словно окружающего мира для него вовсе не существовало, а находился он в каком-то другом, своём мире.

— Из-извините, — когда молодой человек проходил мимо автобусной остановки, его окликнул какой-то паренёк.

Не обращая внимания, человек пошёл дальше, но тут незнакомец подошёл к нему ближе и неловко отдёрнул за рукав. Будто поражённый чему-то, юноша обернулся и, широко выпучив глаза, уставился на парня. То был неловкого вида юноша лет двадцати, может, чуть больше. Однако выглядел он странно: потупленный вниз взгляд, короткие, неестественно двигающиеся конечности, скошенные ноги, плоское лицо и странный тон — очевидно, незнакомец был чем-то болен.

— Я потерялся, помогите мне.

Марк ничего не отвечал.

— Я ехал домой, но меня выкинули из автобуса почему-то… — почти шёпотом проговорил парень.

Юмалов, даже не дослушав до конца, развернулся и стал уходить.

— Пос-постойте! По-пожалуйста!

Парень вновь попытался привлечь внимание Марка, но тот лишь отмахнулся от него, как от прокажённого. Взмахнув рукой, он случайно ударил несчастного, отчего тот подскользнулся на льду и упал всем телом в уже начавший таять сугроб.

— Ты думаешь, мне есть дело? Кто-нибудь другой тебе поможет, — с этими словами он отвернулся от незнакомца и пошёл по своим делам, вновь пропав из этого мира.

Юмалов все шёл куда-то вперёд, погружённый в свои мысли, где неизвестно что происходило. Прохожие в большинстве своём шарахались от него и избегали, но иногда кто-то, с кем Марк сталкивался и кого сбивал с ног, начинал на него кричать, ругаться, даже угрожать, но юноше всё было нипочём, он просто шёл и никак не реагировал ни на что вокруг. Один раз за ним даже устремился особо нервный мужчина, намеревавшийся научить подростка уважению к старшим. Догнав Юмалова, он схватил его за плечо и развернул к себе. «Да как ты…» — начал было он, но остановился на начале фразы из-за пропавшего куда-то вмиг воздуха. Удивившись, мужчина опустил взгляд вниз и неожиданно увидел, что в его животе торчит нож.

— Не трогай меня, ты… Жалкий, пустой, бездушный. Ты лишь ёбаная кукла в руках ещё большего урода и ещё смеешь трогать меня, — Марк шептал это с нечеловеческой злобой, смотря в лицо прохожему. — Хватит! Оставь меня в покое! — эти слова он уже выкрикнул, но не в лицо мужчине, а куда-то в небо.