Бессильная

Это большой, сильный прыжок, в результате которого он летит ко мне с открытой пастью и острыми зубами, готовый разорвать меня в клочья.

Импульсивно, инстинктивно, я вырываю стрелу из лука и сжимаю древко в кулаке, а затем подбрасываю металлический наконечник вверх, чтобы встретить волка в воздухе. Стрела вонзается глубоко в его сердце, орошая меня горячей кровью, и он с грохотом падает на землю.

Я задыхаюсь, все еще пытаясь осмыслить произошедшее, когда слышу позади себя хрюканье. Я поворачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как Кай проводит лезвием своего меча по боку волка, рассекая его одним легким движением. Он быстро поворачивается к другому зверю, ползущему к нему, который уже страдает от жестокой ножевой раны, но все еще продолжает наступать с рычанием.

Когда волк бросается к нему в последней попытке вонзить зубы в его плоть, Кай взмахивает клинком вверх по высокой дуге. Меч с легкостью рассекает тварь по груди, а когда она падает на землю, Кай обеими руками берется за рукоять и вгоняет острие клинка в бок волка.

На мгновение он замирает, выглядя убийцей, каким его воспитали. Затем он выдергивает меч, вытирая окровавленное лезвие о шерсть мертвого животного, лежащего под ним. Он начинает разворачиваться и спрашивает: — Ты там еще жива?

Я резко вдыхаю, когда он поворачивается, показывая глубокий укус на своем плече. Кровь сочится из отпечатка зазубренных зубов, стекая по руке и пальцам ручейками. Его глаза находят мои, а затем расширяются, когда они находят что-то через мое плечо.

— Пригнись, — приказывает он, и я, не колеблясь, падаю в приседание. В мгновение ока он достает из кармана метательную звезду и посылает ее по воздуху туда, где всего мгновение назад была моя голова. Я слышу, как что-то тяжелое с грохотом падает на землю, и, повернувшись, вижу в нескольких футах позади себя волка, которого я ранила в ногу, подкрадывающегося, чтобы убить. Только теперь он лежит на земле мертвый, а из его глаза торчит метательная звезда.

Я медленно встаю на ноги, вздыхая: — Ты прав. Мы отличная команда.

Он отворачивается от меня, качая головой с сухим смешком. — Да, если не считать того, что ты не слушаешь приказов.

— Приказы? — Я насмехаюсь: — Я не одна из твоих солдат, Кай.

— Ты права, не одна. — Он направляется ко мне, и вид его, такого окровавленного, вдруг становится пугающим. Но я заставляю себя стоять на месте, когда он останавливается передо мной, достаточно близко, чтобы я могла видеть, как его дымчатые глаза превращаются в лед. — Мои солдаты ничего для меня не значат. Они расходный материал, и их легко заменить. — Его грудь вздымается, а глаза встречаются с моими. — Так что да, Грей. Ты не один из моих солдат.

Я открываю рот, но из него не вылетает ни слова. Он закрывает глаза и глубоко вздыхает, открывая их только тогда, когда снова становится спокойным и собранным. Все следы бешеного, взволнованного мужчины исчезли. Я чувствую, как он возвращается к своему дерзкому, непринужденному образу жизни, пытаясь разрядить обстановку.

Медленно поворачиваясь, он окидывает взглядом кровавую бойню вокруг нас и просто говорит: — Ну, похоже, сегодня мы не будем голодать.

Я подыгрываю ему, но голос у меня слабый. — Приятно осознавать, что мы пережили нападение волков не только для того, чтобы умереть от голода.

Его глаза темнеют, когда он переводит взгляд на мою рану, кровоточащую под одеждой. — Твои швы. Они...

Я поднимаю бачок и заглядываю под складки окровавленной повязки. Облегчение захлестывает меня, когда я вижу, что нитки все еще стягивают мою кожу. В результате драки швы только растянулись, рана кровоточит, но, к счастью, не рвется. Полагаю, если бы они разошлись, я была бы в гораздо худшем состоянии.

— Нет, — вздохнула я, — они не порвались.

Он проводит рукой по волосам, прежде чем убрать меч в ножны, но я не упускаю, как он слегка вздрагивает из-за порванного плеча. Я указываю на пень позади него и говорю: — Садись.

Теперь я отдаю приказы.

Он шутит, ухмыляется, садится, а я снова встаю над ним. — Ты вся в крови, — замечает он слишком непринужденно.

— И с тебя капает кровь. Но, к счастью для тебя, — мило улыбаюсь я, — я могу сделать подходящую мазь для этого.

Он выдыхает, качая головой в сторону неба. — Конечно, можешь. Ты со своими мазями меня доконаешь.

— Знаешь, — бормочу я, внимательно изучая укус, — мне начинает казаться, что тебе нравится, когда тебе причиняют боль, хотя бы для того, чтобы я могла потрогать тебя руками.

Он издает тихий смешок. Я практически чувствую, как его взгляд скользит по мне, когда он говорит: — О, я не заставляю тебя ничего делать, дорогая. Если хочешь, можешь оставить меня истекать кровью. Потому что я хочу, чтобы твои руки были на мне, только если ты этого захочешь.

Я перевожу взгляд на его серые глаза, которые уже были прикованы ко мне.

Я играю в очень опасную игру.

Хожу по острому лезвию и надеюсь, что не порежусь. Играю с огнем и надеюсь, что не обожгусь. Плыву по опасному течению и надеюсь, что не утону.

Он опасен.