Бессильная

Эта мысль улетучивается, когда я запускаю руку в кошель у него на бедре, и мои пальцы обнаруживают, что на поясе у этого человека небрежно болтается по меньшей мере двадцать шиллингов. Должно быть, он очень уверен в своих силах, раз разгуливает по Луту с таким количеством… ну, добычи.

У меня возникает соблазн сорвать мешочек и убежать, прекрасно понимая, что он догонит меня через три длинных шага. Но, не зная, когда еще представится такая возможность, я отказываюсь уходить, не взяв хотя бы половину того, что лежит в его сумке.

Но он почувствует разницу в весе, если я возьму половину.

У меня голова идет кругом.

Тогда отвлеки его.

Задумав все это в считанные мгновения, я быстро и тихо сжимаю половину монет в кулаке, затем осторожно вытаскиваю руку из мешочка и прижимаюсь к нему. Затем я медленно отрываю взгляд от его частично обнаженной груди, где за складками рубашки проглядывает край темной татуировки.

Наконец мои глаза встречаются с его глазами.

Это как смотреть в грозу.

Его глаза цвета грозовых туч, оседающих над Ильей, дыма из труб над головой, украденных серебряных монет, зажатых в моем кулаке. Его черные длинные ресницы полностью контрастируют с его стальными серыми глазами, которые сейчас окидывают мое лицо. Шок поднимает его темные брови, сжимает острую челюсть, подчеркивает сильные скулы.

Мы стоим и смотрим друг на друга.

Я вдруг остро ощущаю все его прикосновения. Его сильные руки по-прежнему обвивают мою талию и наполовину удерживают меня, а его взгляд сам по себе кажется лаской. Я прочищаю горло, убираю руку с его рубашки, обнажая скомканную тонкую ткань, и делаю шаг, чтобы вырваться из его объятий.

Его губы подрагивают, позволяя мне увидеть ямочку на правой щеке. Он медленно убирает руки с моей талии и отпускает меня, когда его ладони зацепляются за грубый низ жилета.

Мозоли. Он боец.

Не то чтобы мне нужно было быть Экстрасенсом, чтобы понять это, — его телосложение делает этот факт очевидным. Подумав о том, что он тренированный боец и вдвое больше меня, я бесстрастно убираю руки за спину, чтобы скрыть следы своего преступления. Монеты бесшумно скользят в задний карман, и я делаю глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки.

— Ты всегда падаешь в объятия красивых незнакомцев или это для тебя в новинку? — Его вопрос снова демонстрирует ямочку, когда на его лице появляется ухмылка, обнажающая белые ровные зубы.

— Нет, только наглых. — Я холодно улыбаюсь, а он смотрит на меня, как на головоломку, которую пытается расшифровать, и на его лице играет веселье.

Отвлеки его.

Он усмехается и проводит рукой по своим черным волосам, отчего они становятся еще более беспорядочными. Серые глаза ищут мои, когда он говорит: — Ну что ж, похоже, я произвел неплохое первое впечатление.

— Да, — медленно произношу я, — хотя я еще не решила, хорошее оно было или плохое.

Отвлеки его от денег и сосредоточь его внимание на себе.

Он пожимает плечами, засовывая руки в карманы — идеальная картина холодного безразличия. — Я тебя поймал, не так ли?

Теперь моя очередь смеяться. Он слегка качает головой в сторону, глядя на меня сверху вниз, уголок его рта приподнят. Наклонившись, он добавляет: — Может быть, тебе стоит подумать об этой детали, прежде чем принимать решение, дорогая.

Чума, красивый парень с красивыми словами.

Опасно.

Его дымчатые глаза скользят по моему лицу, снова рассматривая меня как интригующую загадку. Я отказываюсь ерзать под его взглядом, делая шаг назад, в сторону оживленной улицы.

— Я подумаю над этим, дорогой. — Последнее слово я произношу с ухмылкой, подражая ему. Его улыбка расширяется, на обеих щеках появляются ямочки. Я заставляю себя не обращать на них внимания и добавляю: — И спасибо, что спас меня от поедания булыжников. Похоже, я проклята неуклюжестью.

— Ну, твоя неуклюжесть нашла меня, так что вряд ли это можно назвать проклятием, — просто говорит он, прислонившись к стене и засунув руки в карманы. Я улыбаюсь, не в силах подавить сопровождающее это замечание закатывание глаз. Мельком взглянув на его ухмылку в последний раз, я поворачиваюсь на каблуке и направляюсь обратно к Лут-Аллее, исчезая в толпе.

В голове у меня прокручиваются наблюдения за ним. Шрамы, покрывающие его руки, и ободранные костяшки пальцев после недавней драки заинтриговали меня больше всего, и мне почти жаль, что я не узнаю историю, которая их сопровождает. Мысль о Наступательной Элите, носящей шрамы, почти вызывает улыбку на моих губах. Доказательство слабости.

Я достаю монеты из заднего кармана и с торжествующей улыбкой позволяю им позвякивать в моей ладони.

Вряд ли он пропустит их пропажу.

Глава 5

Кай

Надетая на меня рубашка с воротничком царапается и неудобна, и я вдруг начинаю скучать по тем временам, когда был маленьким, и в обществе было приемлемо бегать полуголым.