Бессильная

Он метнул в меня два ножа, смертельно острых и умело взмахнутых. Его кинжалы режут быстрыми движениями, заставляя меня отступать назад. Я уворачиваюсь от удара, который должен был перерезать мне шею, и наношу быстрый удар в открытый живот. Он хрипит, но кожа, покрывающая его грудь и живот, смягчает удар. Я перебираю в памяти окружающие меня силы, чувствуя, как десятки их гудят под кожей.

Почему мне кажется неправильным сражаться с обычным человеком необычным способом? До сих пор я использовал только свою силу, чтобы убить их, избегая использования способностей. Это почему-то кажется мне жульничеством, а я люблю побеждать в поединках честно. Я даже не прикоснулся ни к одной из способностей Фаталов, хотя чувствую их, мощные и сильные. Чтобы правильно использовать одну из их способностей, могут потребоваться годы тренировок, поэтому я придерживаюсь того, что знаю, — убиваю руками и знакомыми способностями, которые меня окружают.

Он вонзает свое лезвие мне в грудь.

Предсказуемо.

Я ловлю его запястье и выкручиваю, смутно слыша его крик боли, когда другой кинжал вонзается в мое сердце. Я поворачиваюсь, едва не пропуская смертельный удар, и вместо него получаю неглубокий порез вдоль ребер.

Все еще держа его за вывернутую руку, я отгибаю клинок назад, хватая его за плечо. Затем я дергаю его вперед. Его собственный нож глубоко вонзается ему в грудь, глаза расширяются, когда он смотрит на рукоять в своей руке и на лезвие в своей груди.

Пошатываясь, он падает на бетонную дорожку, но я успеваю отвернуться до того, как его тело падает на землю. Прижимая уже окровавленную руку к новой ране на ребрах, я осматриваю толпу. Мой взгляд падает на Китта, который наблюдает за тем, как он обливает пламенем окружающих его людей.

Что-то не так.

Я никогда не видел своего брата таким. Таким кровожадным, таким жестоким. Обычно эти слова относятся ко мне, будущему Энфорсеру, а не к Китту, доброму и заботливому будущему королю. Но сейчас он выглядит разъяренным, одичавшим так, как я никогда не видел.

Я продолжаю пробиваться сквозь толпу, пытаясь разглядеть отца и мать. Не увидев их, я испытываю одновременно облегчение и беспокойство, надеясь, что Имперцы добрались до них первыми и проводили обратно в замок.

Только тогда я замечаю, как сильно поредела толпа. Мой взгляд устремляется на фигуру, выбегающую из туннеля за пределы Чаши. За ней — еще одна, одетая в кожу и черную маску.

Они пытаются бежать.

И я намерен последовать за ними.

Глава 65

Пэйдин

Острая сталь глубоко вонзилась мне в предплечье. Я успела отпрыгнуть в сторону, но за свои старания все равно получил обжигающий удар по руке. Я сдерживаю крик боли и приседаю, вытаскивая из сапога кинжал и сжимая его в потной ладони.

Король смеется и наносит еще один удар мечом, заставляя меня танцевать вокруг себя, чтобы не быть разрезанной на ленточки. Очевидно, что у него есть преимущество в виде более длинного оружия в сочетании с его способностью Брауни. Но, несмотря на это, он неустойчив на ногах из-за раны на виске.

Поэтому я делаю то, что он насмешливо предложил: читаю его.

Он раскачивается при каждом взмахе, вынужденный немного успокоиться, прежде чем попытаться нанести очередной удар. При каждом взмахе меча он делает шаг правой ногой, затем небольшой полушаг левой. Меч он держит правой рукой, но на боку у него двое ножен, что говорит о том, что когда-то он владел и другим оружием и может сражаться и левой рукой.

Он снова наносит удар, на этот раз высоко, заставляя меня уклониться и перекатиться вправо. Мы кружим друг вокруг друга, его кривая улыбка видна даже сквозь непрекращающийся дождь.

Мне нужно подобраться к нему поближе. Мне нужно отвлечь его.

Потому что я не уйду отсюда, пока не убью этого убийцу.

Может быть, это делает меня не лучше его.

— Ты убил его! Ты убил моего отца! — кричу я, перекрикивая раскаты грома над нами.

Я подхожу ближе, и его меч проносится вниз по широкой дуге, которая рассекла бы меня пополам, если бы я не успел вовремя увернуться. Он покачнулся, как я и предполагал, после такого удара, и я, воспользовавшись случаем, направил свой кинжал ему в грудь. Он пронзает рубашку, кожу, оставляя за собой кровавые потеки.

Что-то твердое ударяется о мой висок, и мое зрение вспыхивает пятнами. Я отшатываюсь назад, моргая. Сквозь мутный взгляд я вижу окровавленную грудь короля и меч, который он держит в руках — рукоятка все еще вытянута после того, как он вонзился в мой череп.

Он смеется. Но я слышу в нем дрожь. Он волнуется. Ему не нравится, что я — Трущобница, Обыкновенная, Никто — оставила на нем свой след.

О, я собираюсь сделать гораздо больше, чем просто оставить шрам.

— Да, друг рассказал мне о его намерениях и о Сопротивлении, в котором он участвовал. — Его голос наполнен смехом. — Так что я сделал то, что должен был сделать.