Бессильные мира сего

- Вадим Данилович! Поберегитесь! Не обманывайте товарищей! Ведь вы же МОЖЕТЕ! Не противьтесь, сделайте, что они хотят...

- Господи, - сказал Вадим, глядя на него с ужасом. - А вы-то куда еще?..

- Я же все знаю! - Тимофей Евсеевич, по-прежнему сидел на корточках, словно нужду справляя, и в этой жалкой позе обвинительно кричал, сотрясаясь как бы в ознобе и даже руку обвинительно простирая в сторону Вадима. - Я же вижу, как вы погоду все время нам делаете!.. Он погоду делает! - продолжал Тимофей Евсеевич, теперь уже доверительно обращаясь непосредственно к серому Эрасту Бонифатьевичу, который всем своим видом выражал сейчас самый неподдельный к происходящей сцене интерес. - Он не предсказывает, не-ет, он делает! Всю дорогу. Когда устаем наблюдать - дождь. Когда надо наблюдений побольше - вёдро!!! Смотрите: осень на дворе, а у нас здесь жара, без порток ходим... Ему же наблюдения сейчас нужны, чтобы ясное небо было, он же не может, чтобы ни одной звезды за ночь!..

- Интересно все-таки, сколько "с" в слове "Сыщенко"? - спросил Вадим хрипло, а рыжий Голем вдруг положил огромную лапу Тимофею на голову, и Тимофей тут же замолчал, словно его выключили на полуслове.

Стало тихо, и в этой тишине Эраст Бонифатьевич подвел итог:

- Глас народа! - сказал он назидательно. - Вокс деи, так сказать. Не упирайтесь, Вадим Данилович, не надо. Все всё про вас давно знают. В девяносто третьем все до одного были уверены, что победят демократы. Весь советский народ, как один человек. Только вы говорили: нет, ребята, не будет этого, а будет вам Жириновский. Так оно и вышло! В девяносто четвертом все были уверены, что никакой войны в Чечне не будет, и только вы один...

- Чего вам от меня надо, вот я чего не понимаю, - сказал Вадим. - Что я, по-вашему, - волшебник, что ли?

- Не знаю, - сказал Эраст Бонифатьевич проникновенно. - Не знаю, и даже знать не хочу. Нам надо, чтобы победил на губернаторских выборах человек, которого все называют почему-то Интеллигентом, а уж как вы это сделаете, нас совершенно не касается. Волшебство? Пожалуйста, пусть будет волшебство. Колдовство, чары, телекинез... футурокинез, так сказать, - да ради бога. Вообще - пусть это будет ваше ноу-хау, мы не претендуем. Понятно?

- Мне понятно, что вы с ума сошли, - сказал Вадим медленно.

Он вдруг поднялся.

- Хорошо, - сказал он. - Ладно. Сейчас. Я только принесу бумаги...

Он шевельнулся к палатке, но элегантный Эраст Бонифатьевич даже не посмотрел, а только лишь покосился в сторону рыжего Голема и тот, единственный, кажется, шаг сделав, тотчас оказался между входом в палатку и Вадимом.

- Рыжий-красный - человек опасный... - сказал ему остановленный Вадим, и асимметричное лицо Голема перекосилось еще больше, он даже, кажется, прищурился от напряжения.

- Чево?! - спросил он чрезвычайно агрессивно, но неожиданно высоким и сиплым голоском.

- ...А рыжий-пламенный поджег дом каменный... Извини, - поправился Вадим поспешно. - Ничего личного. Это я так - от ужаса.

- Не обращай на него внимания, Кешик, - сказал небрежно Эраст Бонифатьевич. - Это он от ужаса. Шутит. Очень перепугался. Это, как известно, бывает... Вадим Данилович, вы бы сели. Что вы, в самом деле, вскочили, как прыщ. Один мой замечательный знакомец говорит в таких случаях: сядьте на попу... Ну что там у вас в палатке может быть? Двустволка какая-нибудь, я полагаю? Так ее надо ведь еще выкопать из-под барахла, потом патроны разыскать, зарядить... Смешно, ей-богу, несерьезно. Бросьте, давайте лучше дальше разговаривать.

Вадим снова сел за стол, пригладил волосы обеими руками.

- Как говорят в таких случая англичане, - произнес он с вымученной улыбкой, - my poodle light, on dick as all. Что в переводе означает: мой пудель лает, он дико зол.

Эраст Бонифатьевич не сразу, но понял и сейчас же осведомился:

- Интересно, а что говорят в таких случаях голландцы?

- Не знаю.

- Ну хорошо, допустим... А французы?

- Алён-алён трэ, - немедленно откликнулся Вадим, - ма кар тэ ля пасэ.

- Что в переводе означает...

- Алена лён трэ, Макар теля пасэ. Сельская картинка. Левитан. Крамской. "Идет-гудет зеленый шум".

В ответ на это Эраст Бонифатьевич неопределенно хмыкнул и сказал с одобрением:

- Остроумно. Вы остроумный собеседник, Вадим Данилович. Но давайте вернемся к нашему маленькому делу.

- Но я не знаю, что вам еще сказать, - проговорил Вадим, устало прикрывая глаза. - Вы меня не слушаете. Я вам говорю: это невозможно. Вы мне не верите... Вы в чудеса верите, а чудес не бывает.

- А ЗНАТЬ будущее? - сказал Эраст Бонифатьевич с напором. - Знать будущее - это разве не чудо?

- Нет. Это не чудо. Это - такое умение.

- Исправлять будущее - это тоже умение.