БЕСсильный чемпион. Том 7

Но каменщик упертый. Снова рывок. Отскочить граф будто бы не успевает, и каменщик выставляет плечо, нацеливаясь сбить русского с ног, как трехтонный носорог. Граф идет на сближение, но в последний миг сигает в сторону. При этом его нога изворачивается на излете и пробивает каменщика в корпус.

Пшшш!

Огненный фонтан выстреливает прямо из пятки. Вблизи атака слегка пробивает каменщика, он падает вслед за графом и достает его ударом в грудь. Оба катятся в одну сторону, поднимая клубы пыли.

— Пхе-е-е!

Хватаясь за бок, граф вскакивает, шаркая ногой, отдаляется от опасного ближника. Каменщик же наконец решается на технику. Серая глыба выстреливает в спину графу, и тут он разворачивается, одновременно отступая в сторону, и взмахом руки создает из воздуха огненный смерч. Отличная уловка. Каменщика настигает пламя, и ослабевший покров терпит урон, нагрудный гранит осыпается, в брешь летят новые огненные стрелы. Доспех гаснет, обожженный соперник улетает в нокаут.

Судья объявляет окончание поединка.

Я подбегаю к Дмитрию и, подхватив за плечо, помогаю уйти с арены.

— Не нужно, — хрипит граф, пытаясь отпихнуть меня. — Леди Ребекка смотрит…

— Заткнись, — рычу я, сжимая крепче его руку. — Тебе сломали три ребра, кретин!

Он сплевывает кровь на песок арены:

— Дерьмо!

Да. Ведь у него еще два поединка.

* * *

Рубрика «Легендариум демоника Перуна». Хохмы читателей.

— Эх, засада за засадой… — приговаривал Перун, разглядывая впечатляющих хозяек красавиц из замка Маебет (Автор Созидатель).

Глава 20. Пояс Брунгильды

Я стираю ботинком кровь с песка и бросаю искоса взгляд на графиню с дочерью. Если заметят, что Дмитрий уже сдает, то Роанна может бойкотировать следующие поединки. Заклюют графа, что слабак и не годится в женихи.

Но графиня слишком недовольна, что каменщик продул. Вот он в покаянии встает на колено и целует Роанне кольцо с огромным бриллиантом. Интересный способ извинения.

— Ложись, — укладываю блондина на скамейку (не зря притащил), и пускаю ему «толчки» в меридианы. Жива ускоренно циркулирует по каналам, это подхлестывает обмен веществ и дыхание. Зрачки графа расширяются.

— Ух, прямо прилив сил! — восторженно говорит. — И ребра не так болят. Не знаю, что это за ментальный энергетик, но спасибо, князь, удружил. Сейчас всех порву!

— Тем не менее на два боя тебя не хватит, — остужаю его пыл. — Я мобилизовал резервы твоего организма, но не исцелил переломы. Целителя позвать мы тоже не можем, графиня не оценит. Сразу же обвинит в провале поединка. И не видать тебе дочки-блондинки. Поэтому пойдем на обман.

Мои слова вызывают бурную бурю недовольства.

— На обман? Ни за что! Я дворянин! — пыжится он.

— Значит, готов лишиться надежды на брак с леди Ребеккой? — тут же остужаю его пыл.

Он стихает, бросает молящий взгляд на девушку, но та на него не смотрит, а когда и бросает мимолетный взгляд, то теплоты в голубых глазах меньше, чем в зимнем солнце.

— Хорошо, — плечи Дмитрия опускаются. — Согласен сделать по-твоему.

Я присматриваюсь к следующему сопернику.

— Твой противник — воздушник. Ловкий, быстрый. Стандартные техники, вроде огненных стрел, он сметет встречным смерчем. Поэтому бьешь объемной техникой.

— В этом случае не останется сил на огневика, — морщится граф, осторожно касаясь рукой груди. — Как я сделаю последнего?

— Сделаешь, не беспокойся. Правда, уже не ты.

* * *

Леди Роанна стоит вся, как на иголках. Она чувствует внутри напряжение, негативное, которое, стоит ей бросить взгляд на юного князя, сразу же уступает другому, женскому, поднимающемуся снизу живота. Почему Артем-Перун такой бескомпромиссный? Когда он разговаривал с ней, его глаза не отрывались от ее бедер, от ее груди. Но оказалось, этот огонь в глазах, эти хищные взгляды и полные силы жесты, эта смелая, даже дерзкая, игра слов всего лишь обманка. Легкий флирт без обязательств. Графиня не заинтересовала князя как женщина, либо не настолько, чтобы связаться родством с британской аристократией.

Роанна бросает взгляд на восемнадцатилетнюю дочь, на ее растрепанные золотые пряди. Самой графине тридцать девять — тот самый возраст для женщины, когда она демонстрирует чего в реальности стоит. В восемнадцать все мы прекрасны, юны, восхитительны, кожа нежная, как бархат, голос звонкий, словно журчание ручья, лик нимфы, фигура модели. Только с годами познается истинная цена женщины: износится она, как дешевая китайская подделка, или сохранит себя, как дорогая фирменная вещь. Бесспорно, графиня достойна зваться роскошной женщиной, никто никогда бы не дал ей больше двадцати пяти. Настолько сохранила она свою красоту и молодость. Настолько хранила себя для своих мужей. Которые все равно покинули ее.