Бесславные дни (ЛП)

   С последнего раза окружающая местность сильно изменилась. Всё было не так, как когда он шёл в обратном направлении. Там, где раньше простирались заросли сахарного тростника и ананасов, теперь тянулись рисовые поля. Было очень похоже на родные места. Тем, кто выращивал другие культуры, приходилось тяжко трудиться, чтобы прокормить население острова. Некоторые поднимали головы и смотрели на проходящий мимо них полк. Другие продолжали работать.

   - Сомневаюсь, что они так же работали до войны, - произнес ефрейтор Фурусава. Образ мышления у него всегда был своеобразный.

   - Они бы предпочли просто есть, - сказал Симицу. - На других продуктах не прожить, хоть они и вкусные. Рис же... - Продолжать мысль смысла не было. Для него и для всех остальных солдат, еда - это рис. А всё остальное - всего лишь добавки.

   Все разрушенные во время боев мосты уже восстановили. Воронки от мин и снарядов тоже засыпали. И легковушки и грузовики могли ехать беспрепятственно. Могли идти и солдаты.

   - Американцы, правда, на нас нападут? - спросил Сиро Вакудзава. - Разве мы не преподали им урок, когда захватили Гавайи?

   - Кто ж знает-то? - отозвался Симицу. - Мы можем не переживать. Если они решат высадиться на Оаху, переживать нам надо о том, чтобы прогнать их обратно. Если будем там, где надо, то всё у нас получится. Если мы займем нужные позиции, и у них не хватит сил их отбить, то всё будет хорошо. Если же нет, то возникнут трудности.

   Колонну японских солдат сопровождали майны. Капрал Симицу изо всех сил старался не обращать на них внимания. Крикливые наглые птицы, безо всяких представлений о приличиях. "Такие же, как американцы", - подумал он.

   Когда он произнес эту мысль вслух, бойцы рассмеялись. Разумеется, любая шутка, исходившая от командира, автоматически становилась смешной. У капралов и сержантов имелось множество способов отомстить тем, кто так не считал, и, особенно тем, кто вел себя вопреки сложившимся правилам.

   Симицу вспомнил, что сразу после высадки, здесь водились и другие птицы: голуби и горлицы. Но в Гонолулу сейчас их почти не осталось, мало их было и за пределами города. Понять, почему так, большого труда не составляло: еда стала дефицитом. Когда с американского материка поставлялись припасы, никому не было дела до птиц. Сейчас же, все вспомнили, что в них тоже есть мясо.

   Медленнее, чем следовало, солдаты дошли до перекрестка и повернули на запад, в сторону казарм Скофилда. Эту часть дороги, как и северное направление, ремонтировали отряды военнопленных. На американцев было жалко смотреть: тощие, грязные, одетые в рванье, в котором едва угадывалась военная форма.

   - Видите, что бывает, когда сдаешься? - указал на них Симицу. - Вот так будет с вами. Именно это вы и заслужили. Лучше погибнуть в бою. Лучше прижать к груди гранату и утащить с собой как можно больше врагов. Так вы хотя бы не опозорите собственные семьи. Ясно?

   - Ясно! - хором ответило отделение. Никаких сомнений, никаких возражений. Плен - это самое позорное унижение. Как можно рассчитывать вернуться в родную деревню, отдавшись на милость врага? Никак. Человек обесчещивал себя и весь его род терял лицо. Да, лучше, стукнуть гранатой по каске и крепче её сжать. Всё закончится очень быстро, и душа павшего отправится в святилище Ясукуни.

   После поворота на казармы Скофилда, с восточной стороны показался городок Вахиава. Местные кланялись проходящим солдатам, но внимания на них почти не обращали. Они уже привыкли к постоянному присутствию японских солдат. Гражданские тоже похудели, не так сильно, как военнопленные. Симицу подумал, что жители Гонолулу были потолще. Ещё он подумал, сколько выловленной рыбы попадало сюда. Немного, хотя, может, он и ошибался.

   Несмотря на худобу, некоторые белые женщины ходили практически раздетыми: на них не было ничего, кроме шорт, едва закрывавших бёдра и маек, которые прикрывали только грудь. Одна светловолосая женщина, возможно, на пару лет старше Симицу, вышла к обочине так, словно не замечала никаких японских солдат.

   - Они похожи на шлюх, - сказал кто-то позади Симицу.

   Непонятно, почему, но остальные закивали. Ни одна проститутка в Японии не станет носить так мало одежды. Это её опозорит. Насколько он мог судить по борделям Гонолулу, здесь действовали те же правила. В Вахиаве женщины, казалось, вообще не испытывали никакого стыда.

   Эти женщины чувствовали себя на жаркой погоде вполне комфортно. Ноги Симицу промокли. Пот пропитал гимнастерку. Он чувствовал запах шедших рядом с ним. От них не пахло кислятиной, как от некоторых американцев, но и эта вонь была неприятной. Симицу вздохнул. Как бы ему сейчас хотелось шагать с этими полуголыми бабами, а не с другими солдатами. Это определенно оживило бы поход.

   Неподалеку от Вахиавы полк остановился на десятиминутный привал.

   - Сапоги не снимать, - приказал Симицу. - Если снимите, ноги распухнут, и обратно вы сапоги не натянете. Вам это не понравится. - Тот, кто не успеет надеть сапоги, оставшийся путь пойдет босиком. Нет, бойцам это точно не понравится.