Бесславный

— Это акт крайнего эгоизма. Да, твоя смерть будет болезненна для живых. Потеря кого-то выжигает так глубоко, что боль не прекратится никогда. Время это не лечит, лишь немного притупляет. Поверь мне, я знаю. В отличии от тебя я теряла любимых. И я горюю каждый день своей жизни, что не смогла удержать их. Что не слышу их голосов и не вижу лиц. Я бы все отдала – свою душу, жизнь, чтобы просто обнять их еще раз и сказать, что люблю их. И сказать, как скучаю. Но опять же, наше время вместе так ограничено и быстротечно, что учит нас ценить каждую подаренную нам улыбку. И тому, как переживать смерти, скажу я тебе. Я люблю их слишком сильно, чтобы заставить их испытать то, что я испытала, потеряв их. Я уж лучше первая с ними попрощаюсь, чем они будут жить годы, испытывая горе по мне, какое испытала я. Как ты думаешь, что сделает твоя мама, если с тобой что-то случится?

— Она последует за мной в могилу, — сколько раз она говорила ему это?

«Если с тобой что-то случится, им придется рыть две могилы. Я не смогу жить, потеряв тебя».

— Я похоронила всех любимых, Ник. Пожалуйста, не будь таким жестоким, не заставляй хоронить и тебя, — в ее глазах блестели слезы. – Я не смогу снова, Ник. Не смогу. И я уж лучше отдам жизнь за тебя, чем позволю потерять тебе свою ради меня.

Он накрыл ее руки своими и насладился ее прикосновением и словами, что проросли в его сердце.

Никода сжала его руки сильнее.

— Если сомневаешься в сказанном мной, спроси доктора Бердетт зачем она приехала в Новый Орлеан. Почему она приезжает сюда каждый год в это время.

Он нахмурился.

— Почему?

— Послезавтра годовщина смерти жены и сына Баббы. А вчера была годовщина смерти его лучшего друга. Доктор Бердетт здесь, потому что даже после стольких лет опасается, что Бабба убьет себя от боли потери их троих.

— Когда они умерли?

— Его жена и сын двенадцать лет назад, когда сыну было всего лишь два года.

Сердце Ника заболело, когда он понял, что сын Баббы мог бы ходить в одну школу с ним. Они были почти одного возраста.

Коди кивнула, прочитав его мысли.

— Поэтому Бабба взял заботу о тебе, когда вы встретились. У его сына были темные волосы и голубые глаза.

Как у него.

— И именно поэтому они такие близкие друзья с Марком.

Ник нахмурился.

— Не понимаю.

— Старший брат Марка был лучшим другом Баббы. В колледже, они ходили на вечеринки, как и другие люди их возраста. Они выиграли чемпионат по боулингу и хотели отметить. Бабба выпил слишком много, и брат Марка вел его грузовик в ту ночь. По дороге в общежитие, по неизвестной причине, они поехали по встречной и перевернулись. Баббу выкинуло с пассажирского сиденья, а брата Марка придавило грузовиком. Если бы Бабба не был пьян и не потерял бы сознание, то смог бы помочь другу, прежде чем он умер. Вместо этого брат Марка истек кровью, прежде чем люди в другой машине заметили их, и позвонили властям. Бабба себя так и не простил.

Это объясняет странный характер Баббы. Бедный. Ник знал Баббу все время, но он и понятия не имел об этом.

— Именно поэтому он не пошел в профессиональный спорт?

— Частично. А еще он не хотел растить сына в подобной жизни. Ведь он уже потерял лучшего друга, так что не хотел ни секунды терять с сыном и женой. Он хотел работу, чтобы иметь возможность приходить домой по ночам.

И он все равно потерял их. Это было не правильно.

— Видишь как трагедии связывают и изменяют нас? Бабба не провел бы столько времени с женой и сыном, если бы не потерял лучшего друга.

Ник видел и ему это не нравилось.

— И он бы не организовал курсы по самозащите, если бы его жена не умерла.

Коди кивнула.

— Люди не муравьишки снующие вокруг куска хлеба. Любая жизнь, не важно, насколько она изолирована, затрагивает сотни других. И только мы можем решить позитивны или негативны эти микросвязи. Но чтобы мы не решили, это отразится на том, кто с этим связан. Одно слово может придать кому-то сил в нужный момент, или лишить их полностью. Простая улыбка может сделать плохой момент хорошим. И одна вспышка гнева или слово может заставить кого-то соскользнуть с края и привести к разрушению.

Она точно была права. Одно прикосновение ее руки могло успокоить его, как ничто другое. Но в его голове все еще были громкие и четкие голоса, говорящие о том, как он бесполезен. Насколько уродлив. Как всем будет лучше без него.

— А ты и правда слышала самоуничижительную мелодию в своей голове? – спросил он ее.

— Ник, клянусь, все мы слышали. Помнишь своего друга Ашерона?

— Ага.

— Ты когда-нибудь видел его без темных очков?

Так вот она о чем…

— Нет, не видел.