Бесследно исчезнувшая

Это было предприятие. Кагген имел собственную испанскую фирму. Нечто, действовавшее в сфере недвижимости и промышленной собственности, их приобретения, торговли без ограничений и, следовательно, продажи, лизинг, аренда и сдача внаем…

Маклерское бюро.

Нина кликнула на адрес и попала на новый формуляр. Чтобы узнать детали относительно фирмы Каггена, ей требовалось зарегистрироваться на странице и заполнить все отмеченные окошки.

– Никаких проблем, – сказала себе Нина.

И после того, как она ввела имя, телефонный номер и имейл, белые клеточки изменили цвет и стали зелеными. Но потом пришла очередь квадратика NIF/CIF, где следовало указать испанский персональный код. Она подумала секунду, прикидывая вариант, который вполне мог оказаться настоящим. Начала с заглавной L и добавила семь цифр, а в конце поставила контрольную букву. Клеточка стала красной. Она попробовала другие цифры. Снова красная клеточка. Другую букву. Тот же результат. Нина оставила это занятие, поняв, что ей не добраться до информации без правильного личного кода.

Она вернулась назад и проверила одно из пяти других попаданий.

La importación y exportación de suelos de piedra y madera…

Импорт и экспорт каменных и деревянных полов, продажа и установка кухонь и ванн, дизайн интерьеров…

Строительная фирма.

Она снова вернулась назад и по очереди нажимала остальные совпадения. Они были построены тем же образом и давали ей фрагмент информации. Речь шла еще о двух строительных фирмах, а также об одной по оптовой торговле стройматериалами.

Кагген, следовательно, руководил пятью фирмами в Марбелье одновременно с тем, что сидел на скамейках в центре Орминге.

Где точно эти фирмы находились, Нина не смогла выяснить. Единственно увидела их почтовый индекс и по нему определила, что все пять располагались в районе севернее Пуэрто-Бануса на испанском Солнечном Берегу, в Новой Андалусии. До их формы владения она тоже не добралась, а также не узнала и того, кто сидел в правлениях или подробных данных относительно оборота и деятельности.

Хотя все подобные сведения испанская полиция могла получить одним мановением руки.

Она нашла в Гугле телефон полиции Марбельи, потянулась к телефону, набрала номер. И посмотрела на часы. Только бы у них уже не началась сиеста… Впрочем, у испанцев теперь были кондиционеры. Она где-то читала, что кондиционеры основательно изменили жизнь испанского общества, более чем какой-то иной отдельно взятый феномен. Впервые за всю историю цивилизации они больше не отдыхали четыре часа после обеда в самую жаркую пору, а взамен включали кондиционер и работали дальше…

– Национальная полиция, добрый день, – ответили ей по-испански.

Нина закрыла глаза и попросила соединить с дежурным офицером. Ей даже не понадобилось вспоминать слова, они полились рекой, как будто прятались в каком-то потаенном уголке мозга и только и ждали своего часа. Ее голос стал иным, интонация изменилась, ей не хватало испанского, тамошних запахов, жары, зелени.

Офицер взял трубку, и Нина представилась своим гортанным, зычным испанским голосом, рассказала, кто она и какое у нее дело. Полицейский, судя по его тону, немного удивился и был настроен скептически.

– Я знаю, что иду в обход протокола, – сказала Нина, – но дело касается по-настоящему отвратительного случая, и мне неслыханно помогло бы, если бы вы смогли сообщить кое-какие данные относительно фирм убитого…

Она слышала звуки радио где-то на заднем плане, картавую речь диктора.

– Извини меня, – сказал офицер на другом конце линии, – это, пожалуй, странный вопрос, но ты не с Канарских островов?

У нее перехватило дыхание, к собственному удивлению, она почувствовала, что ее глаза наполнились слезами.

– Да, сеньор, я с Тенерифе…

– Почему же ты не сказала сразу? Какая помощь тебе нужна?

И она дала ему имена Каггена и данные найденных ею фирм, а ручка офицера скрипела, когда он записывал.

– Нет никаких проблем, – наконец сказал он. – Я свяжусь с тобой до выходных. Всего хорошего.

Собаку замучили до смерти в «самых изощренных формах». Так было написано в статье в местной газете, я помню это очень хорошо. Она располагалась в самом низу с левой стороны. И описывала, как преступники, двое «юнцов», поймали пса и связали ему лапы. Потом они засунули петарды в задний проход и уши животного и подожгли.

Ощущение беспримерного ужаса, который я пережила, читая текст, сохранялось где-то внутри меня до сих пор, я могу вызвать его из памяти в любой момент, то немыслимое отвращение, тошноту, недоверие: как такое возможно?

Материал иллюстрировал снимок полицейского Стефена Вестермарка, одетого в униформу и с сердитой миной на лице. Именно он задержал «юнцов».

«Просто в голове не укладывается, как обычные парни могли сотворить подобное», – было написано под фотографией. Так якобы он сказал.

Преступники в свою защиту заявляли, что речь шла о дворняге, бездомной к тому же, она бегала среди домов в Фисксерте и гадила в песочницы.