Бессменная вахта

Чудова оглушил сильный удар камнем в лицо. От резкой боли потемнело в глазах, ноги стали точно ватными. Чудов прислонился к кабине, медленно теряя сознание, но еще успел ощутить, как один из бандитов швырнул ему в глаза песок. Чудов упал на землю, закрыв телом оружие.

На него сразу же навалилось человек семь, вырвали автомат, ломая руки, добирались до второго. Но боль вернула солдата к жизни. Он рывком поднялся — откуда только взялись силы — нападающие от неожиданности попятились. Однако быстро спохватились, кольцо снова сомкнулось. Чудов вертелся вьюном, уклоняясь от ударов.

— Сейчас я его успокою, — злобно выдавил сквозь зубы тот, что отнял автомат. Передернув затвор, бандит пустил очередь. Чудова сильно толкнуло в бок, и он медленно опустился на ставшую вдруг мягкой и желанной землю…

Преодолевая ручей, машина Кандыбина отстала от головных. Подъезжая к карьеру, Федор увидел, как поднялись осужденные и, еще не успев осознать значение увиденного, сердцем почуял беду. Его друзьям грозит смертельная опасность… Не раздумывая, он бросился на помощь, безоружный, с заводной рукояткой в руке. Это было в ту минуту, когда Толкунов принял на себя удар ножа, предназначавшийся Кораяниди.

Кораяниди, увидев бегущего Кандыбина, выбросил навстречу ему автомат, но бандит успел перехватить его и, вскинув, прицелился в Федора. Кандыбин увидел черный зрачок ствола. По спине пополз холодок. «Ну, пришел твой конец, Федор Иванович», — мелькнуло в голове, и он шагнул вперед навстречу смерти. Осужденный замешкался, попятился назад, руки его дрожали. Непонятное бесстрашие, решимость этого худощавого солдата пугали. Бандит нажал на спусковой крючок. Выстрела не последовало: в спешке он не снял автомат с предохранителя. Озлобленный неудачей, преступник замахнулся прикладом. Кандыбин вмиг уклонился, и приклад, скользнув по руке, очутился у него под мышкой. Мгновенно прижав приклад к себе, солдат вырвал автомат и, дослав патрон, выстрелил. Напуганные выстрелом осужденные с его машины попадали в кузов и не поднимались.

— Охраняй машину! — крикнул он Ахметову и поспешил на выручку товарищам.

Удар ножом пришелся Толкунову в руку. Он ногой опрокинул бандита. Но сзади ударили еще и еще, и Толкунов почувствовал, как потеплела и взмокла от крови гимнастерка. Однако свалить богатыря-сержанта было не так-то просто. Он боролся, как раненый медведь. И тут подоспел Кандыбин. Бандиты посыпались в разные стороны.

Порядок на первой машине был быстро восстановлен.

— Вы ранены, товарищ сержант? — тревожно спросил Кандыбин, увидев на гимнастерке Толкунова кровь.

— Ничего, Федя. Спасибо за помощь. Давай выручать Аксюченко.

Оставив Кораяниди охранять осужденных, солдаты побежали ко второй машине, где после ранения Чудова Аксюченко сражался один.

Молодой сержант держался стойко. Ловким ударом выбив у осужденного автомат, он открыл огонь. Бандиты залегли. Трое стали уходить лощиной, маскируясь в высокой траве. У них остались еще два автомата. Толкунов, Кандыбин, Аксюченко бросились в погоню. Один из бандитов залег в высокой траве и стрелял короткими очередями, не давал поднять головы. Этим он обеспечивал возможность уйти двоим. Толкунов привстал для перебежки, но тотчас же приник к земле и уронил голову на руки — давали знать потеря крови и слабость.

А бандит все стрелял с упорством затравленного зверя.

— Товарищ сержант, разрешите, я его… — попросил Аксюченко.

Сержант кивнул:

— Давай, Володя.

Аксюченко ящерицей пополз по траве. Очутившись за спиной у бандита, прижался к земле, выбирая удобный момент. Владимир отчетливо видел хрящеватое ухо, чувствовал сладковатый запах пороха. Ствол автомата бился в злобной дрожи, угрожая смертью товарищам. И солдат встал во весь рост, прыгнул на бандита.

Однако тот успел обернуться. Аксюченко удалось схватить ствол автомата, он прижал его вниз. Грянул выстрел, ногу обожгло чем-то горячим.

Толкунов и Кандыбин бросились выручать Аксюченко. Но пока они бежали, все было кончено. Аксюченко, улучив момент, повернул ствол автомата в сторону отчаянно сопротивлявшегося бандита и нажал на спусковой крючок.

К тому моменту, когда к месту происшествия прибыла оперативная группа, осужденные лежали в машинах под надежной охраной. Толкунов, еле держась на ногах, подошел к командиру и поднял руку к козырьку, чтобы доложить обстановку, но командир обнял его за плечи.

— Спасибо, товарищи! Вы — настоящие герои! А сейчас — в медчасть.

Давно все это было. Давно разъехались по стране однополчане, найдя себе работу по душе. Анатолий Толкунов пошел служить в милицию, отдавая справедливому делу все свои знания, силы и сердце.

…Он сидел торжественный и смущенный, в парадной форме, с наградами. Двадцать лет отдано службе в милиции, и вот теперь весь городской отдел внутренних дел до единого сотрудника собрался сюда, чтобы отметить эту торжественную дату.

Один за другим поднимаются со своих мест сослуживцы, чтобы сказать доброе слово о нем, о Толкунове.