Очерки, статьи

Эрнест Хемингуэй Очерки, статьи

Мэр, который любит спорт

Мэр Чёрч — большой любитель разных спортивных состязаний. Он ярый поклонник бокса, хоккея и других мужских видов спорта. Его милость — покровитель всех спортивных событий, которые привлекают потенциальных избирателей. Если бы на игру в прятки, чехарду и крестики-нолики приходили смотреть люди, которым по возрасту уже можно голосовать, мэр бы обязательно присутствовал. Но в связи с юным возрастом участников соревнований мэр вынужден воздерживаться от посещения вышеперечисленных мероприятий.

Прошлым вечером мэр и я присутствовали на встрече боксеров в Мэсси-Холл (Торонто). Нет, мы не вместе туда пришли, просто мы оба там оказались.

Появление мэра было впечатляющим. Он вошел, остановился и принялся кивать головой друзьям и просто знакомым лицам.

— Кто это? — спросил мой сосед.

— Это мэр, — ответил я.

— Так его! — выкрикнул мой сосед.

Мэру очень нравился поединок. Он успел пожать руки всем окружающим. Кажется, он не заметил, как бой прекратился, поскольку продолжал пожимать руки, когда звонок возвестил о конце раунда.

В перерыве между двумя раундами мэр встал и оглядел толпу.

— Что он делает? Считает зрителей? — спросил сосед.

— Нет, — сказал я. — Он дает возможность любящим спорт горожанам посмотреть на своего любящего спорт мэра.

— Так его! — грубо выкрикнул мой сосед.

В течение следующих двух раундов мэр заметил еще нескольких знакомых в толпе и всем им помахал. Кроме того, он пожал руку каждому военному в форме, некоторым по два и даже по три раза, — для верности.

В следующем раунде сильно побили Скотти Лиснера. Мэр ни разу не взглянул на ринг, но аплодировал громко — вместе с толпой.

Он повернулся направо и спросил:

— Лиснер побеждает, так ведь?

Сосед посмотрел на него с сочувствием.

— Я думал, что Лиснер лучше дерется, — сказал мэр. Он был удовлетворен разговором и принялся смотреть по сторонам в поисках кого-нибудь, кому еще не пожал руку.

В конце боя рефери посовещался с судьями и поднял руку противника Лиснера в знак победы. Мэр встал.

— Я рад, что Лиснер победил! — с энтузиазмом заметил он.

— А это точно мэр? — спросил мой сосед.

— Да, это его милость, наш мэр, любитель спорта, — ответил я.

— Так его! — завопил мой сосед шальным голосом.

Судя по всему, последний раунд понравился мэру больше всего. Конечно, он его не смотрел, зато он нашел еще нескольких человек, которым он до сих пор не пожал руки; к тому же ему очень нравилось свистеть и восторженно кричать. Иногда по невнимательности мэр начинал свистеть, когда все радовались, но он всегда инстинктивно исправлялся. Он умел переправлять свист на крик так легко и непринужденно, как переключают передачи «форда».

Когда бой закончился, мэр машинально произнес: «Все свободны» и бросился к своей машине, по привычке считая, что он на заседании городского совета.

Хоккей мэр любит так же сильно, как и бокс. Если бы на блошиные бега, или шведский пинокль, или на австралийское метание бумерангов ходили избиратели, полагаю, мэр сидел бы в первом ряду. Потому что мэр очень любит спорт.

Дикий Запад: Чикаго

Еженедельник «Торонто стар»

6 ноября 1920

У Канады никогда не было Дикого Запада. Возможно потому, что как только кто-нибудь переходил границу и начинал вести себя по-дикозападному, конная полиция северо-западного округа спокойно и решительно отправляла его туда, где он никому не сможет причинить вреда.

Дикий Запад был у Штатов. Был не хуже, чем показывают в фильмах. С картами, игрой в кости, настежь раскрытыми городами, врагами-индейцами, красным глазом, мошенниками в сюртуках, вечным плохим Билли Хартом, явными и неявными убийствами и прочими жизнеутверждающими вещами.

Там, где раньше валялись в пыли убитые краснокожие, теперь топчутся по той же пыли коммивояжеры.

Там, где раньше бродили лоси, теперь бродят члены Благотворительного и покровительствующего ордена лосей, вместе с масонами и остальными благотворителями. Таким образом, слова остаются, а смысл меняется.

Но Дикий Запад никуда не исчез. Он просто переехал. Сейчас он располагается на юго-западном берегу озера Мичиган, и плохие парни теперь катаются среди закоптелых джунглей из зданий, которые зовутся Чикаго.

Каждый год какой-нибудь член Конгресса или сенатор поднимается и зачитывает доклад, что за прошедший год двадцать два — двадцать семь американских граждан были убиты в Мехико. Все конгрессмены как один содрогаются от ужаса. Мехико — явно плохое место: «С этим нужно что-то делать. Так дальше продолжаться не может. Определенно нужно предпринять какие-то шаги».

Однако в Чикаго только за период с января по ноябрь этого года было совершено сто пятьдесят убийств. Если на десять месяцев приходится сто пятьдесят убийств, то получается... по одному убийству на каждые сорок восемь часов!