Бессмертие

Видимо, мышиный бобр целыми днями был занят тем, чтобы выстроить этот ход, решил Родан. По его оценке, они в течение последних четырех часов находились на расстоянии все стольких же километров от отверстия, через которое пробрались сюда. Даже при максимальном освещении прожектор все равно не мог обозначить конца хода.

При помощи нескольких проб воздуха, которые он регулярно забирал в свой шлем через небольшой пробоотборный шлюз, Родан установил, что качество воздуха не изменилось. Из этого можно было сделать вывод, что ход с обеих концов был соединен с поверхностью.

Кроме того, Родан при помощи газовой зажигалки попытался выяснить, имеется ли движение воздуха. Крошечное, едва питаемое небольшим содержанием воздуха и кислорода пламя не указывало на это.

Из этого следовало, что между выходом с той стороны штольни и местом, в котором они сейчас находились, имелся большой объем воздух, который препятствовал воздушному потоку. Например, пещера.

Это удовлетворило его, так как у него было довольно четкое представление о том, что ждет его впереди в штольне.

Нечто другое удовлетворяло его куда меньше. Он проник в ход почти с тридцатью людьми, и без сомнения, не каждому было по плечу часами, скрючившись, продвигаться по штольне, слишком низкой, чтобы можно было делать это как-то по другому, кроме как лежа на животе и отталкиваясь локтями.

Результат был ясен: клаустрофобия. Мужчины занервничали. Было произнесено несколько слов, несмотря на приказ Родана соблюдать абсолютную тишину. Родан говорил с ними — успокаивающе или грубо, как того требовали обстоятельства.

Но нервозность росла. Продвижение не должно было продолжаться слишком долго.

Однако, оно продолжалось еще три часа. По расчетам Родана, небесное светило снаружи, наверное, уже давно зашло. Расстояние от их нынешнего места нахождения до входа штольни составляло, как он считал, до девяти километров, так как в последние часы они продвигались значительно быстрее, чем раньше.

Потом они наконец увидели впереди в штольне мерцание света.

Сначала Родан подумал, что это результат перенапряжения глаз. Он продолжал спокойно лежать, на некоторое время закрыв глаза и снова открыв их.

Мерцание все еще было тут.

Он снова включил прожектор, пытаясь понять, откуда оно исходит.

Прожектор ничего не показал. Что бы там ни было впереди, оно было дальше, чем достигал луч света.

Они стали двигаться еще быстрее, чем делали это раньше.

Штольня была никак не укреплена, как установил Родан. Она была прорыта в твердом песке и до некоторой степени надежна. Но стены были не обшиты.

Через три четверти часа штольня немного расширилась. Продолжая лежать, Родан выключил прожектор.

Таинственное свечение было теперь прямо перед ним; но он не мог понять, откуда оно шло.

Двигаясь медленно, стараясь создавать как можно меньше шума, они отправились дальше.

В десяти метрах впереди штольня была такой широкой, что они смогли встать на колени.

А потом она вдруг закончилась.

Справа и слева стены почти под прямым углом расступались, а перед ними было похожее на пещеру пространство, в центре которого, высоко над полом, висел ярко мерцающий диск.

Родан осветил пространство пещеры своим прожектором. В нем ничего не было, за исключением диска и маленькой холодильной машины, стоявшей на полу недалеко от конца штольни.

Родан вышел из хода и выпрямился. Сделав несколько быстрых шагов, он оказался прямо под светящимся диском и рассмотрел его.

— Снимать! — закричал он вдруг. — Быстро!

Мужчина с арконической кинокамерой до сих пор не имел представления о том, почему он должен был тащить с собой этот прибор. Прошло несколько секунд, пока он не понял, что речь идет о нем, и услышал от Родана несколько слов в свой адрес.

— Сюда, ко мне! — приказал Родан. — Широкий угол! Давайте, чего вы еще ждете?

Нажатием на рукоятку мужчина надвинул на оптику небольшой широкоугольный объектив, направил камеру вверх и произвел съемку.

При этом он впервые увидел, что за это был за диск. Он был настолько поражен, что чуть не забыл о работе с камерой.

Родан заметил это давно и знал, что здесь была цель его устремлений, во всяком случае, что касалось Трампа.

Предмет, выглядевший со стороны, как диск, был моделью Млечного пути. На первый взгляд было не ясно, ТОТ ли это Млечный путь, а не из какой-нибудь другой галактики, но неизвестному, с его непостижимыми средствами, не имело бы смысла проецировать в этой пещере мышиных бобров картину чужой галактики.

Мужчина с камерой снимал до тех пор, пока проекция неожиданно не окончилась сверкающим дождем искр. Одну или две секунды подземная пещера была ярко освещена.

Потом стало так темно, что их ослепленные светом глаза уже ничего не могли видеть.

Кто-то включил свой ручной прожектор, но Родан приказал:

— Убрать!

Луч погас. Какое-то время они не понимали, почему Родан приказал сделать это, но постепенно — в зависимости от зрения каждого — они догадались.

У пещеры было много выходов. Сквозь многие из них падал слабый свет, рассеянный и едва видимый. Свет звезд с неба над Трампом.