Бессмертие

Оставьте!
Конечно это не революция.
Зачем ходить ей по России измученной
Не верьте, не верьте этой
Мысли заученной!
Просто простак устроил шествие,
Выдумав ни к чему баррикады
И в своей простоте сумасшествия
Организует земные ады.
Угрюм простака вгляд,
Словом одним угрюм.
Залез идей яд
И в моей души трюм.
Смотрите!
Души других
    Яд отравил.
А ну-ка, ответьте – разве друг их
Мафусаил?
Ах, не говорите –
Жиды виноваты.
    Грешно.
      Вино из ваты –
Это смешно.
Глупо даже.
Да кто слыхал,
Что слово может пробить
Голов блиндажи?
Просто самим хотелось
Участвовать в сумасшествии.
Так других винить зачем же?
Прикажите повернуться Темзе
И обратно продолжать шествие.
Можете? Вот как!
Ну так конечно это не революция –
Зачем ходить ей по России измученной.
Не верьте, не верьте этой
Мысли заученной.

Кое-что про Боровичскую весну

Спустилась с чердака небес
По лестницам дождей угрюмых
И пробралась матросом в лес
Через деревьев разных трюмы.
Поела зимние плоды
И по дороге распростерлась
Туда, где лента из воды
Коленком в монастырь уперлась.

В дождь весной

Нажав коленом на груди снега,
Впивался жалом ему он в тело,
А в залах неба, как бы телега
О плиты пола, несясь гремела.
В качалках ветра заснули тучи,
Прильнув губами друг к другу страстно,
Себя заботой за день измучив,
Гоняясь длинью дорог напрасно.
А он с упрямством, присущим зверю
Впивался жалом все глубже в груди
И было больно тогда апрелю
Лежать в столовой воды на блюде.

Петрограду

Во фраке модном из красных флагов,
С прической модной интерплакат,
Сегодня в праздник трудмакрофагов,
О, город славный, ты вновь богат.
В домах-карманах – червонцы славы,
На пальцах улиц кольцо побед.
Уста – газеты – кипенье лавы,
Глаза – аэро – хвосты комет.

Утро

Из кобуры тяжелых туч
Вдруг вынул кто-то Смит-Вессон
И пулей солнца яркий луч
Пронзил земли спокойный сон.
Поранен первым был петух,
В хлеву дремавший с сонмом куриц.
Вторым поранен был пастух,
Коров зовущий в залы улиц.
По корридорам темных труб
В уборную пространств небесных
Поплелся дым, чтоб интересных
Коснуться туч краями губ
И посмотреть, в кого стреляет
Невидимый для всех стрелок,
Да как невольно вызывает
Земли проснувшейся зевок.

Простая картина

От улицы темной до улицы темной
Протянуты руки огневых лучей,
Шагает панелью мощеной, но ровной
Любитель прохлады весенних ночей.
Подернутый дымкой седого тумана,
Виднеется в небе кладбищенский крест
И спит насыщенный парами дурмана
Весны молодой окружающий лес.
Простая картина. В ветвях орошенных
Росою ночною, из чаши небес
Баюкает в гнездах птенцов полусонных
Шалью покрывшийся черною лес.

«Отворил окно… Взмахнула…»