Бессмертие

Дирижаблили в тучах чайки,
Крейсировали по воде челны,
Этим утром мы были майки,
Были утром весны полны.
Губы рта олесненного озера
Попирали подошвами ног.
Кегельбанили фразами фразера
Как хотел и кто как только мог.
Опортвейничивались солнечными лучами,
Лежонежась оттоманками из песка,
Наслаждались этим утром.
      Мучь камень
Утрамбованной мостовой. Тоска.

Осень золотая

Поглядел в окошко… Там, где прежде пыли
Не обраться было, лужи уже были.
А с небес, где солнце яркое сияло –
Капли дождевые облако бросало.
Там, где зелень листьев тень еще давала –
Нынче осень дерзко зелень ту сорвала.
И стоят уныло голые березы,
И роняют капли – дождевые слезы.
По земле намокшей ветер листья носит,
То подымет кверху, то их книзу бросит.
Воет, как волчиха, волченят сбирая.
Выглянул в окошко: осень золотая.

Мещаночке

На диванчике плюшевом ты мечтаешь малиново,
Свои глазки фиалковы в умиленьи закрыв.
– Вот бы платьице сшить…
Ну хотя бы паплиново.
И сидишь одинокая, о работе забыв.
Треплешь грязною ручкою занавес тюлевый
И уж видишь себя с реалистом в саду.
Он зовет, умоляет весь потный, июлевый,
Прогуляться с ним в поле, и ты шепчешь – «Пойду».
Скоблишь пол неокрашенный туфлей, сильно поно –
шенной
И уж полем идешь с ним полоской межи,
Вот сидишь на траве только-только что скошенной,
Та трава на полянке средь муаровой ржи,
Приоткрыла глаза и зардевшись бутончато,
Протянула в мечтах свои руки к нему.
И звучит на губах поцелуй знойнозвончатый
И он шепчет прерывисто: – «Я не в силах… Возьму».
Груди жмешь локотком, скоблишь ножкой усиленней.
Он тебя обнимает, сжимает дрожа.
Наклоняет к земле… ты уже обессилена.
Ты прерывисто дышишь, протестуешь лежа –
Но напрасен протест – платье легкое скинуто,
Снежат белые ножки на душистых цветах…
Но вдруг… вспомнила ты, что ты в платье паплиновом,
И о платье паплиновом зарыдала в мечтах.

Старье

(1916-17).

Ваня любит Паню,
Паня любит Баню.
Паня пригласила Ваню на кадриль –
Ваня отказался.
Паню пригласили –
Паня согласилась.
Ваня захандрил.
Паня испугалась,
С Ваней об'яснилась.
Ваня бросил Пане
Ревности упрек.
Паня воздержалась…
Лица прояснились.
Видно Ване с Паней
Даже ревность впрок.

Просопопея

I.

Я только раз, о Мета, моя река
В ночь лунную сидел на берегу у моста
И только раз ее в моей рука
Была положена без умысла и просто.
Я только раз, о! всплески тихих волн
В беседе вашей с желтою осокой
Намеки уловил о счастьи высоком
И только им был в ту минуту полн.
Но вряд ли ей понятен был язык,
Который только нам служил для объяснений.
Нет, никогда сердечное стремление
Не выдаст горести присутствием слезы.

II.