Бессмертие не для всех

Матросы прекрасно знали, что лучше не упоминать при нем имена ненавистных шанкар, даже Солло – Владыку вод и Повелителя морей. Лафер быстро зашептал что-то на ухо Зараду. Тот едва заметно кивнул, включаясь в игру.

– А-а, вот как! И почему не пускает?

– На борту чужак, – как бы нехотя пояснил моряк, – не элит.

– Может, бросим его за борт! Надоело стоять, – предложил второй моряк.

Все с интересом уставились на Юниэра, который как раз слез с мачты.

– Бросай! – скомандовал Зарад.

Толпа ринулась к жертве с радостным гиканьем. Юниэр, сообразивший, куда все клонится, нырнул под мачту и побежал по палубе, ловко увиливая от тянущихся к нему рук. Он еще долго мог гонять своих преследователей, если бы из засады не возник широкогрудый Буст, принявший беглеца в жесткие объятия. Тут уж подоспели остальные, Юниэра оторвали от палубы, подняли в воздух, помогли преодолеть последние метры до борта корабля и с размаху швырнули в воду.

– Гады! – донесся до шутников отчаянный вопль.

Настроение у всех заметно улучшилось, бодрости прибавилось.

– На весла! – призвал Лафер, едва заметив голову Юниэра на поверхности моря. Нельзя же допустить, чтобы «посвященный» тут же вскарабкался обратно на корабль. Уговаривать никого не понадобилось. Юниэр барахтался в волнах и отфыркивался; вода для купания была холодновата. «Неустрашимый» быстро удалялся от него. Юниэр вертел головой и думал, стоит ли плыть к судну, следующему за флагманом. Скорее всего, там присоединятся к заговору, а если команда примет его на борт, то он наслушается от них разных шуточек. Насмешек Юниэр не боялся, сам слыл зубоскалом, и понимал, что, в любом случае, на палубе лучше, чем в студеной воде. Как только они застали его врасплох!

Боцман первым почувствовал изменения в воздухе. Может, Солло развеселила их шутка? Вот уже и флаг затрепетал, зашумел.

– Ветер есть! – закричал боцман. – Поднять паруса!

Моряки бросили весла и занялись парусами. Этой заминки Юниэру хватило, чтобы приблизиться к кораблю. Тут и его соратники сжалились, решив, что он достаточно накупался.

– Эй! Кто-нибудь, веревку Юни! – крикнул Лафер.

Дружелюбно подзадоривая пловца, матросы скинули вниз веревку, за которую он ухватился с кошачьей цепкостью. Паруса поймали ветер, и корабль полетел по волнам. Веревка натянулась до предела, и Юниэр, вытянувшись в струнку, заорал от восторга.

– Лечу! А-а-а-а!

Заговорщики наблюдали за ним с борта.

– Штаны не потеряй! – закричал Физель, сложив ладони рупором.

Теперь они немного завидовали Юниэру, который прыгал как летучая рыба, почти не касаясь поверхности моря.

К тому времени, когда флотилия Зарада достигла гавани, на пристани собралась толпа народа. Порт, заполненный нарядными голосистыми людьми, обрушился приветствиями, ошеломил, оглушил так, что в первые минуты морякам хотелось спрятаться в укромном уголке, чтобы прийти в себя. Сошедших на землю воинов подхватывали на руки, украшали венками, несли с почестями домой или в постоялые дворы, и воспрепятствовать этому чествованию и народной любви было невозможно.

Юниэр с любопытством озирался по сторонам. Все здесь было не похоже на Крор: широкие улицы, нарядные дома, розы и виноград в палисадниках, а самое удивительное, – лица людей. Они казались открытыми и безмятежными, непохожими на те, что были у народов материка: тоскливые, почти всегда озабоченные ожиданием очередной беды. С островитянами никогда не случалось ничего плохого, они улыбались так, как будто счастье было их сутью. Отовсюду пахло сиренью. Они успели на сундарский праздник любви.

Юниэр остановился у Лафера. Отдохнув, друзья вновь встретились с участниками похода на набережной и там бродили по кабакам, пока не надоело. В основном, коротали время, а веселились умеренно – всем хотелось сохранить силы для праздника.

– О нет, только не это! – воскликнул Физель, первым выбравшийся на залитую солнцем улицу из полумрака очередной забегаловки. – Бедная девушка! Лошадь понесла!

– Где? – встрепенулся Юниэр.

– Да вон же!

Внизу вдоль кромки моря мчался, как дикий, вороной конь, и всадница пригнулась к его шее.

– Она неплохо справляется, – заметил Юниэр.

– На такой-то скорости? – взволнованно перебил его Физель. – Я видел, она чуть не упала! Как же ей помочь?

Пока он думал, Юниэр действовал. Перемахнув через невысокую ограду, идущую вдоль вымощенной белым камнем дороги, едва касаясь твердой гальки подошвами, он мчался быстрее, чем лошадь на скачках. Не жалея себя, Юниэр бросился наперерез взбесившемуся коню; тот заржал от неожиданности и взвился на дыбы.

– Что ты делаешь, сумасшедший? Тебе жить надоело? – возмутилась всадница. Девушка удержалась в седле и теперь гневно смотрела на Юниэра синими-синими глазами.

– Спасаю вашу жизнь, – учтиво поклонился Юниэр.

Незнакомка хмыкнула, жеребец едва не лягнул Юниэра за допущенную наглость, но тот увернулся.

– Глупец! – обругала его всадница.

– Рад знакомству, – не смутился Юниэр.

– Вперед, Чернолун, – ласково обратилась наездница к своему скакуну, и тот, гордо вскинув голову, пустился вскачь.

Юниэр долго глядел ей вслед. Подошли остальные.