Бессмертие разума. Часть 1. Оазис

– Генетическая модификация номер «тысяча восемьсот сорок три». Применена технология генетического таргетинга. Произведена тройная генетическая рекомбинация. Модель адаптивна на восемьдесят девять процентов. Погрешность не более одного процента. Необходима перезагрузка модели с новым алгоритмом. Повторная рекомбинация позволит увеличить адаптивность генетического кода на семь процентов, – отчеканил монотонный голос.

– Семь процентов, – повторила Майя. – Итого девяносто шесть.

Именно это несложное арифметическое вычисление заставило ее скорректировать свои планы.

– Вывести на экран алгоритм, – не успела она отдать команду, как перед ней появилась проекция с тысячами непонятных формул и графиков, разобраться в которых под силу было только ей.

– Выделить погрешности, – произнесла она.

На экране красным замигали несколько строк. Она нажала на выделенные области и увеличила их.

– Создать дерево решений, – она продолжала отдавать инструкции.

Теперь ей предстояло из предложенного дерева решений выбрать то, которое с высокой долей вероятности увеличило бы адаптивность генетического кода. Она открывала каждый алгоритм в отдельности и проверяла статистическую значимость заданных функций, поочередно внося изменения. Так за расчетами она не заметила, как пролетели три часа, пока окончательно не заключила:

– Вывести дерево решений с изменениями.

На проекторе появилось новое дерево решений, ветви которого были выделены разными цветами.

– Рекомендуется произвести перезагрузку модели с использованием алгоритма номер «семнадцать» в редакции «шестьдесят восемь». Адаптивность генетического кода составит девяносто шесть процентов, – подытожил монотонный голос.

Майя зависла на мгновение, заглядывая в будущее сквозь светящиеся цифры проекции. Она впервые осознала, что от собственной мечты ее отделяли не три месяца, а шесть-семь процентов адаптивности, которых теперь не хватало для того, чтобы первый человек, репродукцию которого удастся создать, не умер в течение одного месяца пребывания в зоне естественной эволюции.

– Недурно, – послышался знакомый голос.

– Не ожидала тебя здесь увидеть, – ответила, не оборачиваясь, Майя.

Она спешно свернула все протоколы алгоритмов.

– Как ты вообще здесь оказался? Как тебя пропустили? – убедившись, что все данные ее исследования не на виду, она обернулась и неожиданно для себя обнаружила, что Давид оказался ближе, чем она ожидала.

– Ты же сама сделала мне пропуск, – он ухмыльнулся.

– Это был опрометчивый шаг с моей стороны, – Майя старалась всем своим видом выказать свое недружелюбие. – Завтра же его аннулирую.

– Ты не слишком приветлива, – Давид бесцеремонно расположился на диване, который предназначался для тех, кто производил плановую перезагрузку и обновление, не отрываясь от работы.

– Я настолько приветлива, насколько ты честен со мной, – Майя откинулась на спинку сидения в ожидании очной ставки. – Почему ты ничего не рассказал мне о том, что примкнул к противникам «Возрождения»?

– Я не просто примкнул. Я возглавляю это движение, – уточнил он.

– Зачем тебе все это? Неужели ты и вправду думаешь, что сможешь каким-то образом остановить работу, которая ведется уже тысячу лет. И все это из-за своих амбиций?

– Это не амбиции, а инстинкт самосохранения. Это то, что передало нам человечество…

– Серьезно? Ты думаешь, что нам передали только инстинкт самосохранения? – Майя усмехнулась. – Да, все что есть в Цитадели, создал человек. Не я, не ты, никто из тех, кто теперь населяет Землю. Маяки Тесла. Цитадель. Бессмертный разум. Купол. Наш алгоритм, обличенный в форму человеческой проекции. Все это так или иначе изобрели, создали или построили люди. Взять даже нас с тобой. Мы собой являем людей. Не было бы их. Не было бы нас.

– Ты говоришь так, потому что хочешь стать человеком. Но как быть с теми, кто не хочет переходить из высшей формы в жизни в столь примитивную. У нас нет потребностей, потому мы не выкачиваем из Земли все, что только можно выкачать. Мы не засоряем ее продуктами своей жизнедеятельности. Мы не убиваем друг друга ради денег и еды, из мести, зависти или иных низших мотивов. Среди нас нет маргиналов. Мы не размножаемся в беспорядочных половых связях.

– Зато мы достаточно тщеславны, не так ли? – уточнила Майя.

– Мы имеем на это право. Как высшая форма жизни мы служим высшим целям, прежде всего науке.

– Но ради чего?

– Я не против того, чтобы возродить человека – признался Давид. – Как только мы обустроим для них колонии в нашей Солнечной или любой другой звездной системе, как уже обустроили зону естественной эволюции, я буду первым, кто поддержит проект «Возрождение». Но не сейчас, когда нам бок о бок придется сосуществовать вместе.

– Почему нет?

– Любые революции начинаются с низов, – констатировал Давид. – Человек является прямой угрозой неуязвимости Бессмертного разума.

– Как он сможет представлять для нас опасность, если мы переселим свой разум в человеческое тело?