Бессмертие. Владимир Михайлович Комаров

Накануне государственная комиссия решила: в первый испытательный полет этот корабль поведет Владимир Михайлович Комаров. Каждый из нас знает превосходную инженерную подготовку этого космонавта, его живой и энергичный ум, его настойчивость — и выбор воспринимается как безупречный.

Кормовая часть ракеты. Точная геометрия кругов и плоскостей, игра металлических бликов. Безмолвно уставились в пространство раструбы сопел. Пройдут немногие часы, и из них ринется поток энергии, который поднимет космонавта над планетой. Но пока что сопла прикрыты заглушками. И еще не распахнуты ворота испытательного корпуса…

Космодром верен обычаям. Когда ракета встала на стартовую позицию, по бетонным плитам площадки промаршировал духовой оркестр и выстроилось каре провожающих. Митинг.

Владимир Комаров и его дублер внимательно слушают, что говорят им члены стартовой команды. Слова напутствия вполне обыкновенные. Как всегда — это добрые пожелания.

Спокойным и мягким голосом Владимир Михайлович благодарит за доверие, за честь… Он обещает: программа испытательного полета будет выполнена… Естественно и просто говорит он. И все, кто его здесь слышит — от ветеранов-ракетчиков, которые пришли сюда в еще голую степь, до новичков, для которых первые годы космодрома уже легенда, знают, что это обещание космонавта, коммуниста, преданного своему делу, влюбленного в него. Многие ракетчики помнят Комарова в канун его первого полета на многоместном «Восходе». И тогда он был таким же — человеком, чуждым позе и театральности. Помнят, что тогда он и его спутники — К. Феоктистов и Б. Егоров безукоризненно выполнили трудное и многоплановое задание. Экипаж корабля «Восход» открыл много нового и важного. Первый полет В. Комарова — золотая страница в освоении космоса.

Круг почета вдоль строя провожающих. Комаров и дублер еле видны из-за букетов, которыми их одарили хозяева стартовой площадки: весна!

Немного позже — встреча журналистов с Владимиром Михайловичем. Она происходила в холле гостиницы, где на этот раз жил в предстартовое время космонавт. Владимир Михайлович вышел в спортивном костюме. Казалось, он продолжал о чем-то думать, о своем, о важном.

Так оно, без сомнения, и было. Впереди — большая, сложная работа.

Да, космонавту нужно мужество. Но и знания. Знания, как и каждому специалисту своего дела. Все, кому доводилось поговорить с Владимиром Михайловичем о космосе, знают, что сам он беспредельно был предан этому делу — только что начатому, громадному и нужному людям. Я раньше слышал, как он объяснял, что будущее человечества так же немыслимо без овладения силами космоса, как наше настоящее — без электричества, радио, авиации.

Его друзья, товарищи, специалисты, которым пришлось с ним работать, видели его поистине неутомимое трудолюбие, его безграничное желание отдать каждую минуту и каждое усилие для успеха дела. Его часто видели в цехах, где строили корабль «Союз», он проводил дни в лабораториях и конструкторских бюро, чтобы до последней мелочи знать корабль. Он хотел сделать все, что может. И как всегда — не для себя, а для людей. Все, что он узнает в космосе нового о его природе, о самом корабле «Союз», — все это в конечном счете должно послужить всему человечеству. Циолковский мечтал о времени, когда человечество сумеет выйти из своей колыбели — перестанет быть привязанным к Земле. Комаров страстно, самозабвенно работал для этой мечты.

— Можно от вашего имени передать привет читателям «Известий»? — спросил я, когда наша беседа закончилась.

— Удобно ли?

Два слова — и весь человек! Всегда и все ли мы способны быть так скромны, так высоко ценить других? Соотносить себя и всех такой благородной мерой?

Далеко за полночь к стартовой площадке потянулись люди. Скоро приедет космонавт. Включены сильные прожектора. Тело ракеты высветилось, тонкие кружева ферм стали словно платиновыми. Один из прожекторов метнулся в сторону, и в его луче оказался автобус. По-мальчишески легко соскочил Комаров с подножки. В голубом прожекторном свете синяя куртка космонавта будто бы сверкает: костюм у него такой же, как и при его первом полете, — полуспортивный. Затем, как обычно, рапорт председателю государственной комиссии, и плотная группа, в центре которой космонавт, поплыла к подножию лифтовой мачты. Еще раз мелькнула синяя куртка перед распахнутой дверцей кабинки. Вижу, как ползет кабинка вверх. Словно по команде, лучи прожекторов собрались на верхней площадке, там, где вход в корабль. Опять вижу космонавта — далекая синяя фигурка. Машет нам вниз руками. А здесь долго и сильно аплодируют. Слышал ли он? Теперь этого никто не узнает.

И вот — исчез, ушел в корабль…

Наблюдательная площадка. Старт еще не так скоро, но все, не отрываясь, смотрят на ракету. Нет, не ее красота приковывает взгляды людей. Все думают о человеке, готовом к подвигу.

О чем думает он?

Радио доносит сюда, на террасу, его лаконичные сообщения о том, как работают отдельные системы корабля. Он ведет методический контроль. Он начал работу. И весь ушел в нее, как всегда…