Бессмертие. Владимир Михайлович Комаров

И вот погиб, уже возвращаясь с задания, погиб у порога планеты… Это было как удар. Полная неожиданность. Мы не ждали такого исхода, и от того пронзительна боль утраты. Вечером я шел по улицам, собирались кучки людей, голоса были негромки, молчаливые очереди выстраивались за вечерними выпусками газет, и слез я не видел, на лицах было сумрачное раздумье. Как это случилось? Почему?

Сознанием понимаешь, что, когда человечество вторгается в новую, неведомую область, когда идет завоевание Вселенной, возможны жертвы. Сердцем это понять тяжело, невозможно.

Иными глазами смотришь сегодня на фотографический портрет героя, примечая задумчивость в глазах его, суровую черточку у лба, весь его мужественный облик, — так ли мы видели этот портрет вчера? По-иному перечитываешь сегодня обычные сообщения, к которым, чего греха таить, успели привыкнуть мы, которые уже не вызывали у нас того изначального изумления, с каким встречена была весть о первом полете человека в космос. Сыны нашего народа один за другим покидали Землю, уходили в черно-фиолетовую пустоту, никем еще не изведанную, вырывали у Вселенной одну тайну за другой и всегда возвращались, и постепенно у многих из нас, хотя мы отдавали должное отваге и мужеству этих людей, создавалось впечатление, что так оно и должно быть, что так и будет всегда.

Перед ними же открывался целый мир, таинственный, непознанный, полный опасностей, и они все дальше вторгались в этот мир, они всегда шли первыми, приносили нам новые знания, новые сведения, раскрывали все новые тайны. Какое мужество, какой героизм надо было проявить первому человеку, покинувшему не город, не страну — Землю! Какое мужество требовалось всем, кто выходил на космические трассы, — ведь каждый полет был полетом в неведомое, каждого героя ждала встреча с неожиданным, чего никто еще не испытал до них. Какое мужество надо было иметь человеку, который сознавал все опасности, знал, что может и не вернуться, но шел, с открытыми глазами шел на задание, шел во второй свой космический рейс с твердой уверенностью, что полет его нужен всем — всем, кто отваживается на единоборство с природой.

Последние слова Владимира Михайловича Комарова, сказанные перед стартом, стократ будут обдуманы, помянуты, взвешены. Он выполнил до конца, до последней черты свой долг человека, космонавта, коммуниста, всею жизнью своей придал силу непререкаемой убедительности тому, во что верил с юношеских лет.

Корреспондент «Известий» задал ему вопрос: