Бессмертная бабочка (СИ)

Время прекращает свой бег в этот момент, все вокруг останавливается, и больше никто не двигается. Все застыло. Он и Она тоже. А Кризанта, неслышно двигаясь по мягкому лиловому ковру, подходит к ступеням и останавливается, глядя на свое прошлое. И, сравнивая себя и Ее, понимает, насколько Она изменилась. Мечтательная девушка растаяла тенью в солнце жизни, Она повзрослела, стала сильнее, закаленнее. Она – не так, кем была тогда, не та, кем была до Того Дня. Она теперь другая.

Люди, рассевшиеся на длинных скамьях и затаившие в ожидании дыхание, море цветов, украшающих огромный зал, лучи дневного светила, льющиеся через большие окна, все знакомые лица… Кризанта окидывает их медленным взглядом и делает резкий вдох, сжимая кулаки. Она – в своих порванных джинсах, в безнадежно заляпанной обуви, в потемневшей от застывшей крови футболке и с буро-красными разводами от запястий до локтей, – совершенно не вписывается в полную радости и счастья картину. Ей тут не место. Она здесь быть не должна. И от осознания этого становится только хуже.

Кризанта, мотнув головой, отворачивается, собираясь быстро выйти через проход, за которым колеблется свет – путь из воспоминаний обратно в реальность – и, подняв голову, замирает, на несколько секунд забывая как дышать.

Потому что перед ней стоят те, кого тут тоже быть не должно.

- Юджин… Мама… Папа… – эти слова сами собой срываются с губ, и Кризанта судорожно зажимает рот рукой от волнения, широко открыв глаза, отказываясь верить. Ее родители, такие, какими она их помнит, смотрят на нее и улыбаются. Но взгляд все равно притягивается к Юджину, который в ту секунду предстал перед ней таким, каким она его впервые увидела там, в башне, в день, когда все изменилось. – Вы… Я не… я не понимаю… Вы же…

- О, нет, мы здесь, – веселый голос бывшего разбойника заставляет душу буквально ныть от щемящей радости. – Разумеется, мы здесь. Где же нам еще быть? Нет, не говори, что мы умерли, потому что это не так, – Юджин перебивает Кризанту прежде, чем мысль сказать это посещает ее голову. – Мы все еще живы. В твоем сердце. И мы всегда были там. И всегда там будем. И ты всегда можешь видеть нас, когда только пожелаешь, – он смотрит на то, как по щекам золотоволосой девушки неудержимо катятся слезы, и, приветственно разведя руки в стороны, бодро и непринужденно произносит: – Обнимемся?

И Кризанта срывается с места. Сокращая расстояние между ними до минимума, она стискивает его в объятьях, уткнувшись носом в его плечо, и рыдает, плачет так, как не плакала уже непозволительно давно, выплескивает все, что веками копилось внутри ее сознания, всю ту боль, отчаяние, горечь одиночества… До тех пор пока не чувствует долгожданное облегчение и лишь после этого ослабляет хватку, но лишь чуть-чуть, по-прежнему не отрывая глаз от таких родных ей черт лица, боясь, что оно исчезнет.

- Почему раньше я не могла?..

- Потому что тебе нужно было понять, – ее мать приблизилась к ней и нежно провела кончиками пальцев по лбу, аккуратно заправляя выбившийся локон за ухо.

- Понять что?

- Что нужно отпускать, – ее отец подходит с другой стороны, опуская ладонь ей на плечо.

- Что отпускать?

- Прошлое, Рапунцель, – голос Клинта накладывается на слова Юджина, звенит и буянит в ушах, как барабанный бой, и разбойник слегка отодвигается назад и наклоняется, уменьшая разницу в росте. – Да, оно бесценно, и никто никогда не сможет этого изменить, потому что это часть тебя. Но жить лишь прошлым, постоянно тоскуя о том, чего не вернуть, - неразумно. И это убивает, – слова раздаются эхом, словно бы их говорят не один, а сразу два человека. – Прошлое нужно отпускать, чтобы будущее смогло найти путь к тебе. Ты должна была сделать это, чтобы преодолеть ту ступень, на которой застряла. Теперь ты наконец совершила это, теперь ты готова продолжать свой путь. Ты снова можешь жить. И ты снова можешь любить. И пусть сомнения и страхи не мешают тебе, – Юджин подается вперед, целуя ее, и отстраняется. Ее родители отступают следом за ним, и Кризанта наблюдает за тем, как все вокруг начинает затапливать белый свет.

И в этом сиянии, окутывающем ее с ног до головы, Кризанта действительно понимает, что она готова. Она готова жить дальше.

[1] Мне захотелось перевести песню Рапунцель в своей манере, поближе к английскому оригиналу, просто он мне показался более… ну, более.

Ах да. Я типа того… вернулась. :)

========== Глава 24, в которой двое людей окончательно разбираются во всем. ==========

Клинт просыпался долго, неохотно выпутываясь из цепких объятий сна, который в последнее время с отупляющим упорством не приносил никаких сил, но сейчас почему-то все было иначе, не так как раньше. Он пошевелил пальцами, потом чуть согнул ноги в коленях, прислушался к своему телу. Нет, все было в порядке. В полном порядке. Даже удивительно. Ведь после базы…