Бессмертная магия

Наоми схватила целительную мазь из шкафчика. Ноги Макани покрылись ожогами, а у Лейлани по всему телу имелось несколько глубоких порезов.

— Садитесь, — приказала им Наоми.

Макани приподнял брови.

— Практикуешься в навыках материнства?

— Не заставляйте меня ставить вас в угол, Ваше Величество, — парировала она, усмехнувшись.

Они уселись за обеденный стол, и Наоми исцелила их многочисленные ранения с помощью ассортимента кремов и целительных спреев. Свою магию она приберегала для следующего сражения.

Лейлани вздрогнула, когда Наоми разбрызгала спрей на рану на её ноге.

— Такие штуки раньше заживали быстрее. И причиняли далеко не такую сильную боль.

— Добро пожаловать в нормальность, — Наоми наложила повязку; рана была слишком большая, чтобы спрей мгновенно залечил её. — К следующему дню ничего не останется, — она взглянула на глубокий порез на животе Лейлани. — Что тут случилось?

— После реинкарнации паук разозлился. Особенно он разозлился на меня. Он полоснул ногой по моему животу. Я уже не была настолько быстрой, чтобы увернуться.

Наоми намазала на рану целительный крем.

— Скорее всего, останется шрам, но как говорит моя подруга Алекс, шрамы — это круто.

— Что ж, без моих суперсил мне понадобится вся крутизна, которую я смогу получить, — заявила Лейлани.

Наоми широко улыбнулась.

— Как и всем нам, — закончив наносить крем, она наложила на живот Лейлани повязку. — Но у тебя всё равно остались очень даже суперские силы.

Она уже была на полпути к шкафчику, чтобы убрать целительные припасы на место, когда входная дверь слетела с петель и просвистела по воздуху как сердитая блудная пила. Макани прыгнул перед Наоми и сотворил заклинание ветра, чтобы отбросить дверь в сторону. Она изменила направление и выбила окно в гостиной.

Первая паническая мысль Наоми была о том, что это напал демон, но потом к её разуму вернулась ясность. Она осознала, что на Земле не осталось больше демонов — за исключением тем двоих, что сидели в ней.

На пороге появился силуэт в чёрном плаще, хлопавшем вокруг его тела. Он взмахнул рукой, сбрасывая плащ. Чернильно-чёрная ткань рассеялась роем летучих мышей. Они вылетели через раскрытую дверь и исчезли в ночи.

Под плащом он был одет в костюм из чёрной кожи, который сливался с его длинными чёрными волосами и контрастировал с бледным лицом. Чёрные крылья расправились за его спиной.

— Дарксайр, — тихо прошептала Лейлани.

Он посмотрел на Лейлани, и в его глазах пылала боль предательства.

— Ты вернулась к своему брату. Макани никогда не поймёт тебя. Он никогда не будет любить тебя. Никто из них не будет любить тебя. Но я люблю. Вернись ко мне, и я всё исправлю.

Лейлани шагнула вперёд. Её щеки сделались мокрыми от слез, в глазах пылал гнев и магия.

— Как ты можешь что-либо исправить? Ты обманул меня. Ты использовал меня — ты и Дамарион. И ради чего? Чтобы вы сумели использовать меня для разрушения моего вида. Дамарион сказал тебе охмурить меня, чтобы он мог использовать нас и разорвать весь мир враждой. Он манипулировал нами.

— Дамарион мёртв. Он потерпел поражение. Остались только мы. Наша любовь. Не выбрасывай её так, будто последние несколько столетий для тебя ничего не значили.

— Эти столетия были для меня всем, — произнесла Лейлани срывающимся голосом. — Я изменила всё для тебя, но это оказалось ложью.

— Не всё было ложью. Да, Дамарион сказал мне сделать так, чтобы ты в меня влюбилась. Но и я влюбился в тебя, — Дарксайр провёл ладонью по её щеке. — Идём со мной. Мы можем вместе править миром, — он поцеловал ей руку. — Наша магия не знает границ.

— Уже нет, — ответила она, и в её словах звенело неповиновение.

Хмурое выражение зародилось в его глазах, затем распространилось по всему лицу.

— Что ты сделала со своей магией?

— Я привела её в порядок. Я сделала её такой, какой она была до моей встречи с тобой. До того, как ты извратил мою магию. До того, как ты извратил меня.

Дарксайр застыл от шока. Он просто стоял и смотрел на неё. Наконец, он произнёс:

— Я не виню тебя. Мы поссорились. Ты злилась на меня. Но мы можем это исправить.

— Разве ты не видишь? — с её губ сорвался сухой, полный боли смешок. — Ничего не нужно исправлять. Уже не нужно. Я вновь та, кем я была рождена. Я Драконорожденная.

— Когда ты успокоишься, когда твоя злость на меня пройдёт, ты увидишь вещи в другом свете.

— Я и так спокойна.

— Давай мыслить здраво.

Лейлани скрестила руки на груди.

— Ты объединяешься с ними против меня? — потребовал он.

— Почему это обязательно должно быть одно из двух?

— Потому что так обстоят дела. Они на одной стороне, мы — на другой, — ответил он с натужным терпением.

— Дела обстоят так, как мы их обставляем. Это свобода воли, возможность выбирать. Идём со мной. Выбери мою сторону — сторону против демонов, которые хотят разрушить этот мир.

— Они не разрушают его…