Бессмертная жена, или Джесси и Джон Фремонт

Джесси положила приказ на стол, взволнованно сказав:

— Это наиболее важный документ, изданный за время войны. Предоставление свободы рабам мятежников лишит Юг возможности продолжать боевые действия.

Джон попросил Джесси переписать приказ, чтобы его мог прочитать наборщик, а затем отправил документ в типографию. Джесси стояла рядом с Джоном, когда он читал оттиски. Затем она отвезла экземпляр приказа в редакцию сент-луисской газеты «Демократ» и отправилась в помещение, где собирались корреспонденты, чтобы дать репортерам полную информацию.

Ни она, ни Джон не ожидали такого энтузиазма и почти истерического восхваления, с каким была встречена на Севере прокламация об освобождении. По улицам Новой Англии маршировали с песнями ликующие толпы. Молодые люди, которых сдерживало непонимание целей войны, переполнили вербовочные пункты. Некий член конгресса объявил, что прокламация «подняла и объединила народ лояльных штатов сильнее всех других событий войны». Крупные газеты Севера, включая нью-йоркскую «Геральд» и чикагскую «Таймс», симпатизировавшую Югу, присоединили свой голос к восхвалению прокламации. Ее текст с редакционными комментариями появился на первых страницах нью-йоркских газет «Таймс» и «Трибюн», вашингтонской «Нэшнл интеллидженсер», бостонской «Пост» и чикагской «Трибюн». Журнал «Харперс уикли» расценил прокламацию «началом конца», и такая оценка разделялась большинством в лояльных штатах. На Среднем Западе люди кричали: «Наконец-то мы знаем, за что боремся, и теперь мы быстро покончим с войной!»

Сидя в подвале, в телеграфной комнате, отбирая сотни поздравительных посланий, Джесси обнаружила среди них телеграмму военного министра Камерона. Она бросилась к Джону, поскольку эта телеграмма представляла официальное одобрение администрацией его действий.

Утром 1 сентября в штаб-квартиру приехал Фрэнк Блэр. Джон вежливо принял его, а Джесси лишь бросила на Фрэнка мимолетный проницательный взгляд. Она и Джон старались не ставить его больше в неловкое положение и передали контракты по поставкам нескольким более или менее надежным друзьям Фрэнка. Но разрыв между ними углублялся главным образом из-за полномочий. Хотя и не было публичных ссор, разговоры о расхождениях поднимались в печати все чаще. Газета «Демократ», в прошлом превозносившая Фрэнка Блэра как спасителя Миссури, теперь расхваливала Джона за его умелую и быструю организацию своего департамента. Она рекомендовала Блэру отправиться в Вашингтон и оставить Запад в руках более талантливого генерала Фремонта. Обозленный Фрэнк перешел в яростное контрнаступление. В выходившей в Сент-Луисе газете «Ивнинг ньюс» он поместил оскорбительные статьи, обвиняя генерала Фремонта в том, что он не довел до конца приготовления, так тщательно начатые Блэром и Лайоном.

На сей раз он бичевал Джона за узурпацию его, Блэра, полномочий, за сделанный генералом шаг, ставящий президента Линкольна, администрацию и дело северян в сложное положение.

— Этот шаг осуществлен за моей спиной! — возмущенно кричал он. — Вы не имели права делать его, не уведомив меня и не получив моего согласия. Здесь я политический руководитель, и я отвечаю за Миссури. Наша политическая борьба так же важна, как военные операции! Если бы проконсультировались со мной, то я доказал бы вам ваше безрассудство.

Джесси не рассказала мужу о своей ссоре с Фрэнком и была этому рада: Джону будет легче сдерживаться. Джон заявил, что не обязан консультироваться с Фрэнком или получать его согласие на военные действия, и Джесси успокоилась, поскольку он говорил не только вежливым, но и дружеским тоном.

— В таком случае вы не признаете моей власти в Миссури? — спросил Фрэнк.

— Нет, — ответил Джон. — Я признаю ваше политическое руководство. Но я военный руководитель, и прокламация об освобождении является военной акцией.

Возмущенный Фрэнк наклонился над столом Джона и сказал хриплым, убежденным тоном:

— Я глубоко ошибся в оценке ваших способностей. Вы выпустили прокламацию об освобождении не в военных, а в политических целях, чтобы восстановить доверие Севера к себе, которое вы утеряли, не послав подкрепления Лайону. Вы не справились с ролью командующего и запутали все дела. Я собираюсь признать, что допустил ошибку, рекомендовав вас, и направлю просьбу президенту Линкольну о вашем отзыве.

Произнеся эти слова, он вылетел из кабинета. Джесси побежала за ним, догнала его на большой лестнице, ведущей в фойе.

— Фрэнк, — сказала она тихо, чтобы не могли услышать офицеры внизу, — понимаете ли вы, что обвиняете Джона как шарлатана, который выпустил прокламацию, чтобы получить политическую поддержку любой ценой? Я понимаю, что вы не думаете так о Джоне, но если вы бросаете обвинения, то последствия будут печальными. Ради нашей дружбы, дружбы между нашими семьями не будем рвать отношения. Если вы сомневаетесь в разумности и эффективности прокламации, — а это ваше право, — пожалуйста, вернитесь и скажите Джону, что не считаете его политическим авантюристом, ставящим под угрозу дело Союза и исход войны ради своих корыстных целей.