Бессмертная жена, или Джесси и Джон Фремонт

Перед выходом из номера гостиницы Джесси посмотрела на себя в зеркало. Она увидела, что запылившиеся за время поездки волосы старили ее, ее белый воротничок был более грязным, чем остальная часть платья, и потерял свой первоначальный белый цвет. Ее мысленный взгляд подменил образ в зеркале другим: она стоит перед зеркалом в гостинице «Кларендон» в Лондоне, в вечернем платье, ее волосы заплетены косичками на польский манер, лицо раскраснелось от возбуждения, вызванного церемонией представления королеве в день Пасхи. Неясно, где-то в недрах ума она понимала, что неопрятная одежда и усталый вид не свидетельствуют о хорошем вкусе или хороших манерах, но, конечно, добрый и простецкий Авраам Линкольн не сочтет это за оскорбление, как не счел бы за оскорбление появление перед ним солдата-посыльного с депешами прямо с фронта.

Она попросила судью Коула сопровождать ее на встрече и пошла кратчайшей дорогой от отеля к Белому дому. Входя через парадную дверь, она сказала сама себе: «Всю свою жизнь я чувствовала себя как дома в особняке президента, но именно сейчас важно, чтобы меня хорошо приняли».

Их ввели в красную гостиную. Служитель сказал им, что скоро придет президент. Ожидая прихода президента Линкольна, она стояла, поскольку не хотела, чтобы он застал ее сидящей. Минуты бежали в муках ожидания и усталости; ей казалось, что прошло много времени, прежде чем открылась дальняя дверь и в ее проеме на фоне более ярких керосиновых ламп столовой показался Авраам Линкольн. Задержавшись, чтобы закрыть за собой дверь столовой, он медленно направился навстречу Джесси; в этот момент она увидела, что дверь вновь слегка приоткрылась и за ней мелькнула фигура Мэри Тодд Линкольн.

Джесси внимательно всматривалась в лицо президента, желая понять, какая беседа ее ожидает. Выражение лица Линкольна не говорило ни о чем. Он молчал и лишь слегка поклонился. Поблагодарив президента за то, что он принял ее, Джесси представила судью Коула как члена ассоциации нью-йоркских адвокатов. Президент Линкольн ничего не сказал, и выражение его лица оставалось неизменным. Расстроенная холодным приемом, Джесси открыла сумочку, вытащила запечатанное письмо Джона и сказала:

— Генерал Фремонт просил меня вручить вам это письмо, мистер президент. Генерал считает вопрос настолько важным, что послал меня, чтобы я пояснила и дала дополнительную информацию.

Президент Линкольн протянул руку за письмом. Вскрыв конверт, он подошел поближе к свечам; Джесси с тревогой подумала, что президента уже настроили против Джона: «Он прислушивается к словам наших врагов. Именно поэтому он так холодно принял меня, так небрежен в отношении меня. Почему он не предложил мне сесть, хотя мой вид говорит о том, что я устала? Линкольн уже принял решение вылить на меня холодный душ и займет позицию против Джона. Я должна сделать все возможное, чтобы изменить его мнение. Я не должна казаться нервной и переутомленной. Я должна сесть, чтобы скрыть свои чувства, даже если президент не предложит мне стула».

Судья Коул тихонько удалился в синюю гостиную, и Джесси видела, что он ходит взад-вперед за открытой дверью. Какое-то время она наблюдала за президентом, читавшим стоя у светильника длинное письмо, затем подвинула к себе стул и села.

Закончив чтение письма, Линкольн подошел к Джесси, выдвинул из ряда около стены стул и сел напротив нее. Длинная рука, державшая письмо, казалось, была готова положить его на красный ковер.

— Миссис Фремонт, — сказал он, — я написал генералу, и он знает, что нужно делать.

— Мистер Линкольн, могу ли я спросить, аннулировали ли вы прокламацию об освобождении?

— Да, я только что написал проект приказа. С него снимут копии и пошлют завтра утром.

— Мистер президент, — выкрикнула она. — До отправки вашего послания, когда будет уже поздно, позвольте мне нарисовать вам полную картину происходящего в Миссури, позвольте показать вам, каким образом прокламация генерала об освобождении реально поможет выиграть войну.

Заметив, что президент поморщился, она заговорила еще быстрее:

— Именно поэтому я приехала, мистер президент; генерал Фремонт полагал, что будет лучше, если я смогу все объяснить. Генерал считает, что он находится в невыгодном положении, поскольку против него выступают люди, которым вы доверяете.

— Кого вы имеете в виду, — спросил президент Линкольн, — какие лица иных взглядов?

Джесси поняла, что получила отпор. Она сказала:

— Генерал убежден, что победа силой оружия потребует длительных и дорогостоящих усилий, нужны и другие средства, чтобы обрести поддержку Запада. Ведь идея иногда столь же эффективна, как ружье: если мы убедим Юг в том, что каждый мятежник потеряет рабов, то лидеры сецессионистов столкнутся с раздорами в собственных рядах, а это серьезно помешает им вербовать солдат и сражаться…

— Вы настоящий женский политик, — заметил президент.