Бессмертная жена, или Джесси и Джон Фремонт

— За шесть недель командования Джон добился чуда в Миссури. Покажите мне генерала Союза, который добился большего! Солдаты Джона сражаются каждый день, сражаются без провианта, без амуниции, без артиллерии…

— Вы вредите Джону. Вы слышали разговоры о генерале Джесси?

— А слышали ли вы, чтобы такой термин употребляли с пренебрежением?

Блэр перешел на более мягкий тон:

— Не то чтобы злая критика, на самом деле Доротея Дикс хвалила вас за работу с больными. Но само употребление термина несет в себе порицание. Разве вы не понимаете, насколько нелеп этот термин? Вы что, амазонка, руководитель женской армии, если вас именуют генералом Джесси? С каких это пор женщины стали генералами? Это дурной вкус, Джесси; это постановка себя на место, не принадлежащее женщине, даже если она хорошо выполняет работу.

— Это чистейшее словоблудие, мистер Блэр. Пять лет назад вы хвалили меня за участие в избирательной кампании, за то, что я заинтересовала американских женщин политикой, помогла привлечь их голоса. Когда женщина служит вашим целям, вы одобряете ее деятельность; когда же сделанное ею, как кажется вам, вступает в противоречие с вашими интересами, тогда вы хватаетесь за вопрос пола. Это несостоятельно, мистер Блэр, а несостоятельность приписывается женщинам.

Фрэнсис Блэр взял с шифоньерки свою шляпу, затем положил руку на ее плечо:

— Джесси, я слишком стар, чтобы ссориться с детьми, которым я помог вырасти. Ты знаешь, как я люблю Фрэнка, ты знаешь о моих честолюбивых планах в отношении него. Именно поэтому я так огорчен ссорой между вами. Но, что бы ни случилось, мы не должны перестать любить друг друга — на этом настаивал бы Том Бентон, Джесси.

Она поцеловала его в морщинистую щеку. Блэр вышел, закрыв за собой дверь. Джесси подумала, как похожи эта встреча с Фрэнсисом Блэром и встреча с генералом Кирни по поводу гаубицы. Она вспомнила о печальных последствиях ее диспута с Кирни, и у нее возникли опасения, как бы схожесть не проявилась и в остальном.

Она отсчитывала часы в ожидании письма президента Линкольна, не очень-то надеясь, что письмо будет дружеским и обнадеживающим. Проходя мимо небольшого зеркала, она с удивлением заметила, что на ее волосах все еще видна дорожная пыль. Она подошла ближе к зеркалу и внимательно вгляделась.

«Это вовсе не пыль, — прошептала она почти слышно. — Мои волосы поседели. Видимо, это произошло вчера вечером».

На ее глаза набежали слезы; чувствуя, что если не отвлечется, то может сойти с ума от тревоги, она надела шляпку и вышла из гостиницы. Она не знала, куда идет, но вскоре повернула на Си-стрит. Она стояла перед незастроенным участком Бентонов, все еще принадлежащим семье. Дымовая кирпичная труба была разобрана, участок зарос сорняками. Глядя на него, она подумала, как одиноко стало ей в Вашингтоне и каким неприветливым стал город. Элиза уехала с мужем по военным делам. Две младшие сестры жили в другом месте, большая группа кузин и друзей, южан, уехала домой с ненавистью к имени Фремонт. В прошлом она знала каждый дом, каждую постройку, каждую лужайку и каждый ручей, почти каждое лицо, встречавшееся на улицах столицы, теперь же она не знала никого. Город вырос за ее спиной и помимо нее, она не нужна здесь и впервые стала нежеланным гостем в Белом доме.

Несмотря на боль в сердце и тревогу, у нее родилось чувство: если бы здесь был ее отец, если бы только сенатор Томас Гарт Бентон от Миссури взял ее за руку и поднялся с нею по ступеням Белого дома, все прошло бы хорошо. Но Том Бентон прожил свою жизнь, провел свою кампанию и теперь ушел в мир иной; ей самой придется вести свои сражения. Она вспомнила слова, написанные Томасом Старром Кингом другу о ней: «Джесси Фремонт — пушка, способная запугать целый кабинет: она — „Мерримак“ женского пола, полностью обшитый броней и несущий подлинный бентоновский огонь».

Теперь же уставшая, отчаявшаяся, взволнованная затянувшимся молчанием президента, болезненно пульсирующим родимым пятном, не зная, что делать, куда пойти, она уже не чувствовала себя «Мерримаком» женского пола; огонь был довольно существенно ослаблен в итоге встречи с Линкольном и Блэром. У нее было единственное желание: сбежать быстро и подальше от конфликтных сцен в Вашингтоне и Сент-Луисе, вернуться в свой коттедж в Блэк-Пойнте с видом на Сан-Францисский залив и пролив, где она может слышать, как на ветру трепещут паруса при входе в порт.

Рано утром на следующий день, после бессонной ночи, она написала письмо мистеру Линкольну.