Бессмертная жена, или Джесси и Джон Фремонт

Прокурор приступил к предъявлению полковнику Фремонту обвинений в бунтарском поведении, насчитав при этом двадцать два проявления бунта, невыполнения приказов и нарушения военной дисциплины. Целых четыре часа она выслушивала нагромождение обвинений против ее мужа, пока оно не стало самым крупным со времен суда над Аароном Берром за предательство. Из слов прокурора Джесси поняла, что на протяжении трех предстоящих месяцев в зале суда будут несчетное число раз повторяться обвинения и контробвинения. Прокурор утверждал, что ее муж повинен в нарушении слова, данного мексиканским властям; в грубом обращении с местными калифорнийцами, что настраивало их против американского правительства; в конфискации лошадей и провизии у местного населения с оплатой никчемными расписками; во вторжении в страну под предлогом научных исследований с хорошо вооруженными войсками; в мятеже с оружием в руках против этой страны под тем предлогом, что ему приказано покинуть ее пределы; в подстрекательстве американских поселенцев к бунту против мексиканских губернаторов; в развязывании войны против Калифорнии посредством вооруженных вылазок; в присвоении полноты власти над Северной Калифорнией; в получении провианта и боеприпасов с американских военных кораблей в гавани Сан-Франциско без письменного разрешения; в предъявлении мексиканцам мирных условий без ведома старших по команде. Джона обвиняли также в том, что он отказался вернуть две гаубицы, утерянные генералом Кирни, продолжал набирать солдат в Калифорнийский батальон после приказа генерала прекратить вербовку; пытался предложить генералу Кирни сделку относительно губернаторства в Калифорнии; выступил против него, когда его требования были отклонены; инструктировал гражданских служащих в Калифорнии, склоняя их к невыполнению приказов генерала Кирни. Он оскорбил генерала Кирни на глазах офицера штаба, незаконно покупал запасы для своих войск после того, как был смещен с поста генералом Кирни, незаконно осуществлял гражданское управление и провозгласил себя губернатором.

К перерыву заседания суда в четыре часа дня Джесси была измотана и отупела от страха. Каким образом они смогут опровергнуть кучу обвинений? Что им удастся сделать в последующие дни, чтобы разбить чудовищные обвинения, реабилитировать Джона в глазах нации?

Официальный Вашингтон подозревал, что у полковника Фремонта были секретные приказы. Однако их невозможно представить в суд и предать огласке для оправдания, ведь они посылались ему тайным путем с лейтенантом Джиллеспаем. Суд будет лишь барахтаться в скучно-надоедливой мешанине: армия, пытаясь осудить полковника Фремонта якобы за бунт против генерала Кирни, в действительности хотела наказать его за то, что он выдал армию Соединенных Штатов как орудие захвата. Поскольку в своих усилиях обелить армию в глазах истории невозможно отдать под суд ни секретаря Банкрофта, ни военно-морской флот Соединенных Штатов, ни президента, ни тех членов кабинета, которые подталкивали к упреждающему захвату Калифорнии, армия направила весь свой гнев против полковника Фремонта, состряпав дело, какое она была в состоянии предъявить, чтобы осудить его на основании обвинений, которые можно было без опаски предать гласности.

Джесси не прикоснулась к обеду. Она заметила, что лишь Элиза и ее муж ели поданное им. После того как ей удалось выпить чашку горячего черного кофе, она нарушила тишину, спросив:

— Почему осуждают человека до суда? Почему действует практика создания чудовищной завесы обвинений, прежде чем нам дадут возможность выступить в защиту?

— Не тревожься о защите, — гремел Том Бентон, сердито отодвинув от себя тарелку. — Если ты думаешь, что список их выдумок против нас ужасающий, подожди, ты увидишь, как мы с ним разделаемся.

Джесси повернула свое встревоженное лицо к Уильяму Джонсу, расправлявшемуся с остатками запеченного бекона и сладкого картофеля. Он ел не прерываясь; когда его тарелка оказалась пустой, он тщательно вытер уголки рта салфеткой, отодвинул стул от стола и, положив одно тощее колено на другое, спокойно сказал:

— Это и есть надлежащая процедура. Мы не можем начать защиту, пока не изложено дело против нас. Более того, с их точки зрения, все двадцать два определения поданы правильно. Если мы примем посылку, что полковник Фремонт был обязан подчиниться приказу генерала Кирни от 17 января, то тогда любой шаг, сделанный им в течение последующих девяноста дней, был незаконным.

— Но он не был обязан подчиняться генералу Кирни! — крикнула Джесси, ее чувства, как и желудок, подступили к горлу. — Коммодор Стоктон отказался разрешить ему выйти из команды флота.