Бессмертник

Остальные стояли как тени. Зоя не знала их имён, да они и сами не вызывали желания знакомиться. Бес внутри Зои очень интересовался ими, но и он не мог пробиться сквозь охранный морок.

Глеба отпустили, тот уполз в угол кухни, где просидел остаток вечера, заваривая чай.

Скат Иваныч молча сидел рядом с Зоей и смотрел то на стажёра, то на девушку.

– Скрываются за сознанием. – Анафид осмелел и снова забрал голос Зои. – Не вижу их. Коллективный разум!

Скат Иваныч повернулся к анафиду. Зое стало жутко. Нарывается чёрт, а прилетит ей.

– И имён не слышу, – продолжал анафид. – Глеб ваш сразу раскрылся. Глупый стажёр…

– Ты не говоришь, и я тебя не слышу. – Слова босса отразились от стен, содрогнулся стол, и Зоя почувствовала, как внутри свернулся кусочек металла. Стало очень больно.

Она упала со стула и заверещала. Тело казалось раскалённой кочергой. Заткнувшийся внутри анафид был в ярости.

Скат Иваныч поднял девушку на руки и перенёс в комнату на кровать.

– Наблюдай, – обратился Скат Иваныч к стажёру. – То, что делает тварь, подскажет, как её вытравить, давай подтверди мои догадки!

Глеб молчал и во все глаза смотрел на босса. Лучше бы пошёл Брют, лучше бы он наблюдал, а потом отвечал на сотню вопросов. Но Скат Иваныч отправил зама разбираться с убийствами. Пограничников взял для подстраховки, кто знает, что выдаст загнанный в угол анафид.

А бес внутри Зои метался и выл. Рвал на части душу и тело, выжирал из Зои Зной остатки жизни.

– Разрыв-трава, – вдруг выдал Глеб. – Она оружие, она же и лекарство. Если правильно подобрать дозу, то разрыв-трава может уничтожить тварь внутри человека.

Скат Иваныч улыбнулся, анафид затих.

– Но если ошибиться и дать на крупинку больше, то тогда ничего не останется ни от человека, ни от демона, – договорил стажёр.

– Верно, – кивнул босс. – Не зря тебя Стража выбрала.

– Единственное, – Глеб замялся, – я слышал, что запасов разрыв-травы давно нет. А чтобы собрать новую, требуется полгода.

– Есть запасы. – Скат Иваныч сел на стуле поудобнее. – Для сохранности небольшую часть этого оружия спрятали в Явном мире, я дам контакты. Вам всё равно идти в Явь по нашему делу.

Глеб кивнул.

– Ты говоришь, и я тебя слышу, – сказал босс Зое Зной.

Анафид завыл, Зоя чувствовала, как дёргаются нервы в самом позвоночнике. Как раскалился невидимый знак-закреп.

– Вы твари больше, чем мы, – рычал анафид. – Хуже вас только Лихо. Оно и до вас доберётся! Сожрёт изнутри, поиграет и сожрёт!

– Так оно и тебя сожрёт, – философски заметил Скат Иваныч, – если окажешься у него на пути. Беда никого не щадит.

Босс ещё немного понаблюдал за нечистью, чему-то кивнул и ушёл. Анафид вздохнул свободнее, будто расправил крылья. Возможно, у него когда-то были крылья, но он так часто вселялся в людей, что уже и забыл, что значит летать.

Зоя встала и, пошатываясь, добралась до кухни. Там сидел Глеб.

– Забавно, когда я в первый раз узнал про верес, то думал, что ударение там на второй слог, типа верéс, а оно на первый. Ве-ерес. – Стажёр вёл себя очень осторожно, понимая, что в несчастной жертве сидит очень злое чудище и стоит сказать ещё что-нибудь лишнее, как тварь порвёт все закрепы и рамки.

– Что делает разрыв-трава? – тихо спросила Зоя, которая не повелась на уловку с вересом.

Глеб замолчал и уставился в чашку. Вытер нос, словно почувствовал, как опять потекла кровь.

– Чаю? – попытался он неловко перевести тему.

Анафид сидел рядом в теле Зои и бесился. Девушка страшно устала от этого сожителя и хотела только одного – чтобы всё это закончилось.

– Разрыв-трава убивает? Ты уже говорил это, повтори.

Глава 8 Столетницы

С машиной всё было нормально. Она только-только прошла техобслуживание, проверили все системы. Да и водителем он был аккуратным и внимательным. Любимая машина была главным спутником. Приходилось часто кататься в соседний город. Столетняя душа столетней душой, но обычную работу никто не отменял – жить на что-то надо. А эта должность позволяла и на жизнь заработать с лихвой, и по ладным делам отлучиться, если что требовало внимания. Так и в этот раз. К вечеру раскидал все дела, взял отгул и поехал на вызов.

Он только вышел на трассу и стал набирать скорость, как на экране появился чек. Да ещё в том месте, где его не должно было быть. Пришлось сбросить скорость, съехать на обочину и залезть под капот. Всё в порядке, никаких изменений, все необходимые жидкости в норме. Он устал и был недоволен, а чутьё подсказывало, что что-то тут нечисто. Надо быть внимательнее.

Вернулся в машину, проверил приборную панель – чека нет. Тяжело вздохнул, снова вырулил на трассу и ускорился.

Дорога была однообразная, с обеих сторон мелькали деревья, предупреждающие знаки, мелко сыпал снег. Фонари закончились, и стало совсем темно, только фары освещали асфальт так далеко, насколько позволяла погода.